Правление Богов

Журналистам было непонятно, что происходит с людьми — это был самый настоящий психоз, подобный массовому помешательству, но объяснить этого они не могли. На улицах появились военные броневики и солдаты в камуфляжной форме, а также сотрудники в белых костюмах биологической защиты. Много раз в прессе появлялся вопрос, в чем же причина эпидемии? Некоторые даже высказывали мнение, что источник этой напасти — некий научный институт, работающий в секретных лабораториях в специальной защищённой зоне, и что, мол, возможно произошла утечка какой-то разработки, в результате чего и появилась эта загадочная инфекция. В общем все е***ь на отличненько, как любил говорить мой покойный дедушка.

Никогда подобного современное общество ещё не видело, паника овладела многими людьми. Все боялись заразиться и умереть. Правящая верхушка страны немедля ввела режим карантина и изоляции. Во избежание случаев новых заражений, контакты между людьми должны были сократиться. Всем предписывалось закрыться в своих домах и выходить лишь в магазины за продуктами и в аптеки за лекарствами.

В считанные дни оказались закрыты все развлекательные заведения — кафе и кинотеатры, где собираются молодые люди. Все общественные учреждения, школы, клубы, торговые центры. В общем всё то, от работы которых напрямую не зависела экономика страны. Я уже давно замечал, что в пору кризиса люди почти перестают вести светскую жизнь. Многие из них превращаются в отшельников — сидят в своих домах и никуда не выходят. Но для меня можно сказать особо ничего не изменилось. Я и раньше не был особым любителем гулять и шляться по улицам.

Единственное, что теперь всех студентов в моей академии искусств распустили по домам. И что было ещё хуже — я потерял многие заказы по своей подработке. Найти какую-то новую работу в период пандемии не представлялось возможным. Новые заработки были крайне редкими и стоили безумно дёшево. Мой доход снизился ещё больше — я на сегодняшний день зарабатывал всего около тридцати двух американских долларов в день. И при всём при том заработок был нестабильный, иногда я ничего не мог позволить себе купить на протяжении нескольких дней. Всё это оказалось большим ударом для моей души и психики.

Раньше я работал как бы за себя, а теперь даже не мог сам о себе позаботиться. Я понимал, что мне просто необходимо найти нормальную работу, которая не зависела бы от ситуации в мире. Квартира, которую я раньше снимал неподалеку от зоопарка, теперь становилась неподъемной для меня по цене. Теперь же я даже не знал, как будут складываться мои дела в будущем — я почти не имел представления о том, как я теперь буду жить и главное на что. Но за этот год я уже научился не принимать близко к сердцу все ужасные события, которые так или иначе происходили вокруг.

Надо отдать должное русскому народу — он всегда очень стойко держится перед лицом смертельной опасности и лишь в таких условиях может успешно трудиться и преодолевать жизненные трудности. Я был рад, что мне удалось сохранить эту стойкость и вера в будущее вновь согревала моё сердце.

Вернуться домой в Россию я не мог по многим причинам, но одна из них — это невозможность уже находиться рядом с родными. Мне было трудно даже просто видеть их — я чувствовал то, что обычно называют «душным». Я не мог находиться рядом с ними долгое время, даже если я физически мог это сделать, то всё время ощущал психологическое давление со стороны родителей. Во многом причиной моего переезда по учёбе послужило ещё и этот факт. Так что я не мог просто взять и заявиться к ним домой или попросить выслать денег.

В таком случае они лишь обрадовались бы тому, что я ничего не добился, как они и вбивали мне в голову с самого детства. Мол, ты ничего не умеешь, только тусуетесь с друзьями в подъезде и воздух портите вейпами. Поэтому жить в двухкомнатной квартире и каждый день испытывать давление со стороны двух родителей в моей жизни стало бы для меня пыткой. Помню даже сейчас, как батя всё время говорил: «Делом бы занялся, а то всё бумагу портишь, каляки-маляки рисуешь. На завод надо идти работать, как настоящий мужик». Я конечно мог бы ему ответить, что каждый вечер приходить со смены в нетрезвом виде и продавливать диван с кеглей пива — это очень по-мужски. Но в таком случае он бы меня живьём съел бы — для физических воздействий я был уже достаточно взрослый, так что мог и сдачи дать. Поэтому он ограничивался лишь словесно-моральным прессингом и нытьем.