Правление волков

В дверь постучали. За дверью оказался парень в мундире дрюскеля. Нина вспомнила, что он был в свите принца на балу.

– Йоран. – Брум взмахом пригласил его войти. – Йоран – телохранитель принца.

– С ним все в порядке? – спросила Ханна.

Йоран кивнул. Его слишком хорошо вымуштровали, чтобы он мог позволить себе заламывать руки или ерзать, но Нина прекрасно видела, что он нервничает.

– Сэр, – начал он, но тут же смолк. – Коммандер Брум, королевская семья требует присутствия вашей дочери и ее горничной.

У Ильвы вырвался тихий всхлип. Но Брум лишь кивнул.

– Понятно. Тогда нам нужно идти.

Йоран откашлялся.

– Приглашение звучало весьма четко. Ждут только девушек.

– Джель, что же это? – сказала Ильва, и слезы потекли по ее щекам. – Мы не можем этого позволить. Ханне нельзя встречаться с ними одной.

– Я не одна, – возразила Ханна. Она слегка дрожала, но поднялась вполне уверенно. – У меня есть Мила.

– Переоденься, – велел Брум.

Она посмотрела на пятна крови на платье.

– Конечно. Мне нужна минута.

Ильва схватила Ханну за руку.

– Нет. Нет. Ярл, ты не можешь позволить ей сделать это.

– Ей придется. – Он положил руку на плечо Ханны. – Ты – моя дочь, не смей опускать голову.

Ханна поняла подбородок.

– Никогда.

Чувство, мелькнувшее в глазах Брума, похоже, было гордостью.

Ханна и Нина поспешили в свои комнаты, чтобы переодеться.

Стоило им закрыть дверь, как Ханна выпалила:

– Я не хотела.

– Я знаю, знаю, – заверила Нина, уже успевшая выбрать платье для Ханны, из скромной шерстяной ткани цвета слоновой кости, без малейшего намека на вычурный блеск предыдущего наряда, который ей довелось носить так недолго. Затем подобрала похожее невзрачно-коричневое платье для себя.

– Думаешь, принц знает?

– Нет. Может быть. Я не знаю. Он был не в том состоянии, чтобы делать какие-то выводы.

– Мой отец… я думала, он видел.

– Знаю.

Нина поверить не могла, что Ханне удалось исцелить принца на глазах у Брума и он ничего не понял. Но люди привыкли видеть лишь то, что хотели. Брум ни за что бы не поверил, что его дочь – вместилище скверны.

Ханна надела платье. Ее трясло.

– Нина, если они меня проверят…

В тюрьме Ледового Двора держали гришей-усилителей, людей, наделенных способностью определять силы других гришей.

– Есть способы это обойти, – сказала Нина. Эти способы она узнала у Отбросов. Джеспер Фахи покрывал руки парафином, чтобы участвовать в карточных играх с высокими ставками, где присутствие гришей – способных манипулировать чем угодно, от колоды до настроения противника – не приветствовалось.

Но сейчас, похоже, времени на использование подобных хитростей не было. Нина не знала, сможет ли она помочь Ханне. Они были заперты на Белом острове, в сердце Ледового Двора, и если выяснится, что Ханна – гриш, у них не будет путей отступления.

– Если тебя раскроют, то посадят в тюрьму дожидаться суда. Это даст мне время.

– Для чего?

– Чтобы разработать план. И вытащить тебя.

– Как?

– Я училась у лучших в Кеттердаме. Я найду способ. – Она поймала взгляд Ханны. – Не сомневайся в этом.

Йоран ждал у дверей, когда они вышли. Он проводил их из апартаментов назад во дворец через запутанную паутину коридоров. Нина сомневалась, что ей самой удастся найти обратную дорогу. Возможно, в этом-то и был смысл.

– С принцем все хорошо? – спросила Нина.

Йоран не ответил. Его плечи застыли. Нина знала, что дрюскели, особенно проходящие обучение, очень тщательно соблюдают протокол, но этот казался самым чопорным из всех. Он был высок, даже по фьерданским меркам, но вряд ли ему исполнилось больше шестнадцати или семнадцати лет – совсем мальчишка, тем более похожий на подростка, что не имел пока права отрастить бороду.

– Как давно ты служишь телохранителем принца? – спросила она.

– Почти два года, – коротко ответил он.

Нина с Ханной переглянулись. Вряд ли им удастся многое из него вытянуть. Нина взяла Ханну за руку; пальцы у той были ледяными.

Они подошли к двери, охраняемой королевской стражей, и были препровождены в гостиную, полную кремовых и золотых подушек. Панорамные окна выходили на сверкающую ленту Ледового моста, соединяющего Белый остров с внешним кольцом Ледового Двора, и можно было наблюдать, как пушистые хлопья снега кружат за стеклом в сером свете зимнего дня. Нина полагала, что они предстанут перед своего рода королевским трибуналом, но, помимо слуг в королевских ливреях, единственным человеком в комнате оказался принц Расмус, устроившийся на диване, расшитом парчой.

– Так себе вид, правда? – сказал принц. Он выглядел бледным и хрупким, как яичная скорлупа, цветом лица почти сливаясь с горой белых подушек, на которых возлежал. Его ноги укрывало одеяло, а в руках была чашка чая.

Когда Ханна не ответила, Нина пробормотала:

– Я прямо сейчас думала о том, что он потрясающий.

– Возможно, для тех, кто не стремится увидеть весь мир. Сядьте.

Они опустились в плюшевые кресла, сделанные таким образом, чтобы ни один посетитель никогда не возвышался над наследным принцем.