Не сразу, не вдруг, но уже спустя год-другой после того, как с участием специалистов-правоведов стали вырабатываться передовые законоположения, недавняя эйфория, романтические расчеты на достижение быстрых перемен с опорой на силу права стали сменяться глубоким разочарованием…
Крах романтических правовых иллюзий в первые же годы демократических преобразований уже в то время требовал (пусть и не сразу) признания некоторых, теперь уже самоочевидных положений в отношении советской юридической системы… Оказалось, что советское право, несмотря на весь свой внешний благообразный антураж, представляет собой явление сугубо политического порядка, и оно в годы перемен способно быть, точнее оставаться, орудием политических схваток, борьбы за власть.
Демократическое преобразование юридической системы, сложившейся в условиях тоталитарного режима, состоит не столько в отмене тех или иных реакционных правовых положений и во включении в действующее право, казалось бы, передовых демократических установлений с использованием искусного юридического инструментария, сколько в том, чтобы:
во-первых, осуществить преобразование ведущих, основополагающих социальных факторов всей общественной жизни, в первую очередь – собственности, а также власти, для сути которой должны стать характерными демократическая направленность и умеренность;
и, во-вторых, изменить саму настроенность, внутреннюю органику, природу юридической системы, достигнуть того, чтобы она стала другой, соответствующей требованиям демократического общества