Право альтернативы

Только сейчас они по-настоящему почувствовали облегчение, как будто то обстоятельство, что компьютерная система им не поможет, дало им возможность доверять друг другу,

- В первую очередь, - распорядился Кальперн, - место происшествия. Потом тело.

Хьюэл кивнул. Он сел в кресло и ввел в Память команду на реконструкцию событий в Зале Операций.

Больше десяти минут он уточнял программу, выстраивая ее сначала в голове. Кальперн наблюдал, как лоб Хьюэла покрывается испариной, и, глядя на пальцы, проворно, как у пианиста, бегающие по клавиатуре, подумал о том, что тот и в самом деле лучший кибернетик Галактического Корпуса. Когда он уже почти перестал поспевать за ходом мыслей Хьюэла, тот вдруг стукнул кулаком по подлокотнику кресла и процедил сквозь зубы;

- Эта система - лучше всех тех, что я знаю. Мы ничего не добьемся, Я могу только...

На одном из нескольких десятков мини-экранов проигрывалась мультипликационная реконструкция происшествия. Командир стоял, повернувшись в сторону дверей, на фоне которых неправильным пятном зеленого цвета вырисовывалась чья-то фигура. От этого пятна отделяется точка и поражает Каргини в солнечное сплетение. Командир пятится назад и валится на пол, отмечая на экране слабым, гаснущим пунктиром следующие фазы падения. Руки, образуя веер над головой, в конечной фазе оказываются под креслом, а вверх и в стороны растекаются струйки точек. Кровь. Это было воспроизведение баллистической картины. Надпись на экране сообщила:

Два выстрела. Локализация - спинка кресла. Тело не поддается оживлению. Рекомендация - заморозить.

- Нужно убрать труп, - сказал Кальперн.

Здесь уже нечего было делать. Автоматы подтянули контейнер на колесах и положили в него командира. Один почистил пол, пульты и панель. Другой извлек из спинки кресле обе пули и положил их на сиденье, одновременно занося в Память Корабля их параметры. Он развернулся к людям и высветил на настенном мониторе вопрос:

Заменить кресло?

- Нет, - вспух ответил Хьюэл. - Приготовить для Зaмены и оставить в переходной камере. Ждать распоряжения только из Зала Операций.

Его слова загорелись на экране под вопросом робота.

- Конец, - сказал он,

Двери позади них бесшумно закрылись. Кальперн и Хьюэл подошли к креслу и взяли по пуле. Это оказались "девятки" из твердой бронзы с крестовидными насечками на кончиках.

- Пожалуй, уже никто на всей Земле не пользуется такими пулями. Это глубокая старина, - сказал Кальперн.

- Не совсем, - Хьюэл наморщил лоб. - Я слышал об убийстве, в котором применялось огнестрельное оружие. Это было преднамеренное убийство. Когда-то мне рассказывал о нем шеф криминального бюро - того, что возле нашего Центра Полетов на Земле.

Наступила долгая тишина.

- Нас восемь человек, - произнес наконец Кальперн. - Любая случайность в равной степени невероятна. Существует ли какая-нибудь инструкция, которая предусматривает такую ситуацию на Корабле?

- Нет. Ты ведь знаешь их. Все возникающие конфликтные реакции находятся под контролем Системы. На Корабле нет доступа к оружию. До плазменного без согласия всего экипажа не доберешься.

Кальперну было известно, что кибернетик знает об этом больше всех и каждого в отдельности. Иначе и быть не могло. Сейчас он, несомненно, из прагматических соображений вел себя осмотрительно. Являясь заместителем командира, Кальперн и без того был признателен ему за разблокирование программ. Тем самым Хьюэл в некоторой степени отступил от инструкций. С этой минуты больше не было необходимости прибегать к отвлеченным предположениям.

- С чего начнем? - Хьюэл, видимо, не хотел брать на себя ответственность.

- Напрашивается проверка мотивации, - вслух подумал Кальперн. И добавил: - Ты можешь заблокировать кабины?

- Да, если ты отдашь такое распоряжение.

- Считай, что я уже отдал его. Положение обязывает нас переступить грань невмешательства. Включим постоянное слежение во всех помещениях на Корабле.

Мониторы заглянули в жилые кабины и перешли на инфракрасное излучение. Система не воспротивилась решению человека, признав его обоснованным. Люди спали. По одному, парами. Пульсы были спокойными. Сон - глубоким и ничем не нарушаемым. Обнаженные тела пребывали в покое и расслабленности. Они были так естественны, так полно, без остатка обращены "внутрь", что Кальперн и Хьюэл почувствовали, как их постепенно охватывает леденящий холод. Тот, кто полчаса назад совершил убийство, не мог остаться таким безмятежным. Впрочем, отбор членов экипажа с точки зрения психических и личностных качеств был произведен безупречно. Кальперн и Хьюэл молчали, думая только об одном. "Если не они, то кто?"

- Две пары и трое порознь, - сказал Кальперн. - Вероятность того, что-в парах оба симулируют такой идеальный психосоматический покой, минимальна. Остаются Рина, Леа и Вин.

Кто-то из них должен был произнести это. Хьюэл с трудом скрыл напряжение, когда мониторы дошли до Вина. Заметить его нервозность было несложно. Кальперн и сам, начиная с Рины, ощутил в себе какую-то горячую волну. Положение принимало скверный оборот.

Хуже некуда. Надо было что-то делать.