Право альтернативы

И думали об одном и том же. В душе каждый из них не мог примириться с абсурдной необходимостью вести следствие. Кальперну приходилось слышать о таких кассетах. Изготовление подобной продукции запрещалось и преследовалось законом. Обладание кассетами каралось очень сурово. Но кассеты были чем-то вроде современного героина. Они несли в себе опасность, поскольку содержали неконтролируемые программы, подчас составленные непредсказуемыми в поступках сумасбродами, лишенными по разным, зачастую криминальным причинам права выполнять профессиональные обязанности программистов. Кальперн никогда не интересовался этим. По его мнению, любой человек, которого привлекает возможность поиграть в преступление, сам по себе уже в какой-то степени психопат. Его раздражало, что именно криминальные истории были слабостью добродушного командира.

- Просмотрим ее? - предложил Кальперн.

- Да, конечно.

Хьюэл наморщил лоб. Посмотрел на кассету и отстучал на клавиатуре несколько знаков.

- Что-то не так? - спросил Кальперн.

- Сам не знаю. Это иррационально, но у меня предчувствие... подозрение... не знаю, как тебе и объяснить...

- Пускай. И так все это уже вышло за границы логики. Ни одна версия нас уже не удивит, зато любая подробность может иметь значение.

- Это всего лишь предчувствие, - повторил Хьюэл.

Он кивком показал на монитор. - Посмотри. Система на вопрос, введена ли эта игра в Память, отвечает отрицательно. Как и на вопрос, не вводили ли ее раньше. А ведь Каргини время от времени должен был развлекать себя этим... ну, в общем... хоть раз... если подходить к делу рационально, я -не вижу связи... - Он беспомощно и словно с некоторым смущением показал на кресло командира. - Насколько я его знал, он должен был ввести ее. Кибернетик сделал на этих словах ударение.

- Это означает, что ответы неправильные?

- Я думаю, что они имеют такое же отношение к действительности, как и регистрация движения дверей. - Хьюэл покраснел и словно нехотя добавил: Сдается мне, что мы имеем дело с лживой, двойной программой.

Его слова вывели Кальперна из себя, и он в ярости вскочил с кресла.

- Ты хочешь сказать, что это дерьмо приобрело контроль над всеми мыслящими и обеспечивающими безопасность системами? Бред параноика!

Он возвысил голос. Это был рефлекс. Рефлекс самообороны - Кальперн чувствовал, что начинает бояться.

- Ведь это парасистемная программа. Ты же не знаешь, на что способна эта чертова штука, - отпарировал кибернетик, - Впрочем, то, что я подозреваю, не обязательно должно назваться приобретением контроля. Учти, что Память корабля превосходно защищена от любого вмешательства и угроз. Даже я не в силах проникнуть под пресловутый эпидермис Системы, если бы сумел вызвать какие-нибудь нарушения безопасности полета. Зато я могу выполнять действия, которые в своей основе оказываются явно спровоцированными. Эта кассета могла бы действовать аналогичным образом. Я не знаю - как, но могу представить себе программу, которая, как игру подобий, кодирует регистрацию настоящей опасности.

- Но если бы ты нарушил контакт человека с Системой или непрерывность регистрации, то вызвал бы тревогу? Разве не так?

- Откуда мы можем знать, как она действует? А вдруг на мое негативное действие она отреагирует, а на другое - нет? Такие случаи бывали. Все эти игры - чертовски изощренные штуки. Между прочим, именно поэтому они и запрещены законом.

- А ты допускаешь возможность того, что производитель мог составить программу - пусть и парасистемную - лучше наших бортовых?

Хмеэл горько усмехнулся.

- Я тебе уже говорил, что таким образом подрабатывали прежде всего перекупленные гении. У мафии есть деньги. А у людей - мозги.

Кальперна вдруг стало подмывать расспросить Хьюэла о его прошлом, но он вовремя прикусил язык. Хотя и поздно для себя. За этим вопросом совершенно неожиданно открылась новая альтернатива. Он повернулся спиной к кибернетику, делая вид, будто собирается пройтись по залу. Сердце так и колотилось в груди, и его беспокоило, не догадался ли Хьюэл о его реакции. Ему показалось даже, что иначе и быть не могло. Когда он снова повернулся к кибернетику, тот смотрел на монитор.

- Если дело обстоит так, как мы подозреваем, то я опасаюсь вводить эту программу в Память. Она может проникнуть в Автономную Систему. Ведь ты ее открыл, - сказал Хьюэл, не отводя глаз от экрана.

Кальперн в глубине души вздохнул с облегчением. Похоже было, что Хьюэл ничего не заметил. Однако его слова были такими неожиданными, что Кальперн почти забыл о своих подозрениях.

- Черт возьми, - пробормотал он, - так мы ни к чему не придем.

Он подошел к пульту и отдал распоряжение: "Ленту регистрации пульса членов экипажа за последний час при превышении 90 ударов в минуту". Буквы тут же сложились в ответ:

Каргини. Время минус 38 минут 40 секунд. Пульс 240, плюс 9 секунд, потом ноль. Экипаж: пульс ниже 90 ударов.

Кальперн отстучал следующий вопрос;

"Время минус 39 минут. Сколько человек в зале 12С!"

Один. Каргини. Потом плюс 11 минут 10 секунд Кальперн. Потом никого.