Право быть

— Для начала позволить остаться.

Маркиза коротко усмехнулась:

— Можно подумать, если я прикажу вам убираться вон, вы послушаетесь!

Как отразить атаку, нацеленную в самое уязвимое место? Перестать считать ее таковой.

— Представьте себе, да. Это доставит мне дополнительные неудобства, не скрою, но и такое развитие событий предусмотрено.

— Почему я верю вашим словам?

А вот теперь в голосе слышится тревога. Еще бы! После всего пережитого старуха вправе опасаться любого пришлеца, к тому же кажущегося убедительным.

— Потому что я не лгу.

— Подадите мне руку? Хочу подойти к окну.

Только в устах женщины подобный пируэт разговора выглядит уместно, хотя всем собеседникам яснее ясного, что ей требуется небольшая пауза.

— Извольте.

Она была легкой, как ребенок. Или не позволяла себе полностью опереться на мой локоть? Тогда можно предположить, что небольшая прогулка по комнате предназначалась для проверки оставшихся в наличии сил и планирования оборонительных или наступательных маневров.

— Почему вы не использовали слово «правда»?

— Простите?

Маркиза повернулась ко мне лицом:

— Вы сказали, что не лжете. Но вы ведь могли выразиться иначе?

— Мог. Однако правд на свете много, у каждого своя, стало быть, нет никакого смысла уверять окружающих в собственной правдивости. А когда человек говорит: «Я не лгу», значит, он честен по крайней мере с самим собой. Но и вас я обманывать не хочу.

— А жаль. — Старуха мечтательно посмотрела на розовые кусты, нежащиеся в теплых и уже не жгучих лучах послеобеденного солнца. — Меня так давно никто не обманывал… Я уже почти и забыла, как это приятно!

Если слова лжи произносит привлекательный мужчина и говорит он о любви? Должно быть. Но мне подобные темы теперь запрещены к беспечному использованию. Запрещены мной самим.

— Как вы себя чувствуете, дуве?

— Учитывая возраст и прочие неприятности, сносно. Лучше уж точно не будет! А посему давайте перейдем к делу. Чем я могу вам помочь кроме приюта под крышей этого дома?

— Я попрошу вас пригласить сюда еще одного человека. Девушку, с которой я приходил в прошлый раз. Помните?

Веки маркизы дрогнули, чуть смежаясь.

— Ту юную белокурую выскочку?

— Да, дуве. Если ее присутствие настолько вам неприятно, я перенесу нашу встречу в другое место, но здесь… Здесь было бы много удобнее и безопаснее.

Старуха недовольно качнула головой:

— Вы ведь знаете, я не смогу отказать ни одной вашей просьбе. Да-да, я прекрасно понимаю, что произошло со мной, и чувствую, что вы каким-то образом прогнали мои страхи! А спасшему жизнь грешно отказывать и в малом, и в большом.

— Знаю. Но не хочу вынуждать вас поступаться своими принципами и привычками. И заранее прошу прощения, что девушка придет в этот дом в том же качестве, что и прежде, то бишь исполняя службу.

Мои слова были поняты превратно:

— Вы хотите препоручить мой арест ей как женщине?

— Я хочу арестовать того, кто виновен в случившемся намного больше, чем вы. И для этого мне нужно встретиться с Ролленой.

— Но почему же вы сами не… — Маркиза оборвала фразу на полуслове, понимающе прищурившись. — Вы не можете открыто обратиться в Опору?

— Скорее не хочу.

— Предатель находится в ее рядах?

— Не исключено. А приглашение от вашего имени не вызовет особых вопросов: или вы желаете поблагодарить за службу, или желаете отругать, одно из двух.

— Умно. — Старуха отпустила мой локоть и вполне уверенным шагом дошла до двери. — Я исполню вашу просьбу. Девица прибудет сюда не позднее истечения часа.

Я чуть было не переспросил: «А что, если Роллена занята на службе?» — но прикусил язык: уж если маркиза дает обещания подобного рода, она не сомневается в их безукоризненном исполнении.

Для разговора сгодилась бы любая комната, вмещающая в себя стол и три кресла, а меньших по размеру апартаментов в доме маркизы попросту не было, поэтому я наугад открыл первую попавшуюся дверь, оказавшись в чем-то вроде гостиной. Покрывала полетели на пол, шторы разъехались в стороны, оконные створки распахнулись — вот теперь здесь хотя бы можно дышать! Эта просторная хрустальная ваза как нельзя лучше подойдет для купания камней-говорунов, в бокалы нальем что-нибудь покрепче воды, думаю, хозяйские погреба от нас на засов не закроют… Еще нужно раздобыть бумагу для записей, чтобы отметить самое важное из услышанного, письменный прибор, и тогда все будет готово для назначенной встречи.

— Хлопочешь по хозяйству? — поинтересовался Борг, появляясь на пороге.

— Немного. Как привратник?

— Жив, здоров и весел.

— Весел?

— Представь себе. — Рыжий взгромоздился на подлокотник одного из подготовленных мной для принятия седока кресел. — Когда увидел маркизу, вовсе расцвел и со всех ног кинулся выполнять ее поручения.

А как еще может вести себя слуга, многие годы проведший рядом с госпожой и не помышляющий о другой жизни? Конечно, он обрадовался. Его хозяйка, уже находившаяся при смерти, вдруг чудесно преобразилась, и все вернулось на круги своя — есть ли больший повод для радости?

— А тебя попросили удалиться?

Карий взгляд полыхнул смешком.

— Сам ушел. Надо было обойти сад. На всякий случай.