Право быть

— Я нечасто доверяю своего питомца чужим рукам, но следующего восхода луны ждать несколько дней, а держать тебя в глубоком сне дольше опасно, вдруг и вовсе не проснёшься, поэтому...

На левой ладони женщины замерцала горсть лунного серебра.

— Это ничуть не больно, не бойся. Всего лишь холодно.

Крупинки струйкой потекли из одной ладони в другую, потом обратно, двигаясь словно по собственной воле, всё быстрее и быстрее, пока не стало казаться, что они слились воедино, превратившись во что-то вроде ленточки или... Змейки.

— Но такой большой и сильный мужчина не боится холода, ведь верно?

Она накрыла одну ладонь другой, а когда убрала в сторону, змеи не было, оставалась прежняя горсточка серебра.

Женщина чуть нагнулась над лежащим Боргом и дунула, сдувая крупинки с ладони, словно пыль. Вот только пыль норовит повисеть в воздухе подольше, а не устремляться вниз к лежащему телу, подобно оголодавшему гнусу...

Прошло ещё одно мгновение, и раздался новый приказ:

— Встать!

Тело великана заходило ходуном. Иначе и быть не могло, ведь за время лежания мышцы утратили часть своей боеготовности, но Борг поднялся на ноги быстрее, чем я приготовился ждать, зато вены на его лбу угрожающе вздулись то ли от натуги, то ли от...

— Сопротивляться бесполезно. Этим ты только добавишь себе боли, но не избежишь угодного мне результата.

— Что ты... со мной... сделала? — пересохшими губами прохрипел рыжий.

— Ты не поймёшь.

Она подошла совсем близко к Боргу и щёлкнула его пальцем по носу, а великан даже не смог шевельнуться, не говоря уже о том, чтобы поймать руку насмешницы.

— Я бы и дальше позволила тебе спать, до самой смерти, но видишь ли, в чём дело... Нужен присмотр за твоим другом. Я бы и сама справилась, только у меня есть много других забав, на которые я трачу свои силы с куда большим удовольствием.

На пол упала связка ключей.

— Открывай замки, бери своего друга за шиворот и следуй за мной.

«Шиворот» оказался не красным словцом, а тщательно исполненным способом доставки тела заключённого в угодное тюремщице место. Присутствие или отсутствие духа во внимание, разумеется, не принималось. Борг сгрёб пятернёй полотно на моей спине, превратив рубашку в пелёнку, стесняющую движения, и, легко удерживая меня на ногах, потащил прочь из комнаты. Довольно неудобно, даже немного стыдно чувствовать себя ярмарочным болванчиком в руках дюжего кукольника, но сопротивляться было бы бессмысленно, да и... Меня куда больше занимало азартное желание увидеть, где и как обитает говорящая с серебром. Однако пейзаж за стенами дома оказался всё тем же, что и на берегах озера, и если бы я поспорил на этот счёт с собой, то непременно проиграл бы. Хотя... Могло ли быть иначе?

Нить, не принадлежащая плоти ни одного из живущих драконов, — разве это не лучшее место для безмятежного бытия? А каждый, кто рискует ступить на белый песок, становится послушным исполнителем желаний здешней хозяйки. Как, видно, и произошло с полевым агентом, отправившимся сюда по собственному капризу или выполняя приказ. Можно ли победить того, кто любого твоего воина, самого сильного и самого преданного, может заставить не только выдать все тайны, но и обратить оружие против прежнего господина? Нет, Ксаррон, и тeбе не справиться с серебряной напастью. Твои посыльные сгинут на песчаных берегах, а ты сам не сможешь сюда прийти, ведь эта Нить не подчиняется воле драконов.

Дом, толком не рассмотренный мной изнутри, снаружи выглядел вполне обычно, как выглядит добрая половина сельских строений в Западном Шеме, — добротный, не особо громоздкий, но просторный, можно даже сказать, простирающийся, потому что недостаток высоты успешно восполнялся протяжённостью. Деревянные стены, деревянная же крыша без следа морения... А впрочем, нужны ли на берегах серебряного озера хоть какие-то ухищрения, призванные сохранить дело рук человеческих на долгие годы? Здесь никогда не идут дожди, не сменяются времена года, не живут ни звери, ни насекомые, да и люди нечасто заходят. Даже кровь не смогла ржавчиной разъесть кандалы. Всё, что окажется в стране белого и чёрного, сможет существовать вечно. При одном условии. Ecли откажется от своей свободы в обмен на чужую.

Шурх, шурх, шурх. Белый песок, белое небо, вечный свет незаходящего, но невидимого солнца. Должно быть, здесь невыносимо скучно жить... Бедняжку стоило бы пожалеть. Вот только она сама, похоже, жалости не знает, потому что всё ускоряет и ускоряет шаг, словно стремясь побыстрее... Добраться до кромки леса.

Лес? Откуда он взялся? Ещё минуту назад впереди висело неподвижной кисеёй всё то же белое марево, а теперь через него просматриваются тонкие росчерки стволов и веток. Безлистных, но вполне настоящих, а это значит... Мы идём к границам Нити.