Право имею

Они снова изменились за последний год. Глеб вернулся в форму, Тимур без сожалений эту самую форму потерял и теперь выглядел как обычный тощий молодой парень.

Глеб не стал спорить и от щенков отошел, сел на диван рядом с Тимуром, чем вызвал у того тяжелый вдох. «Ему уже девятнадцать, а все еще ведет себя как мальчишка», — подумал Глеб. Тимур продолжал стараться не смотреть ему в лицо.

— Ты что творишь? — спросил Глеб. Тимур тут же вернул, будто ждал этого вопроса:

— А ты?

— А я не говорил, что завяжу. Я сказал, что Черти все, и вы, если хотите, можете идти, — едва слышным шепотом продолжал Глеб. — А это значит все-все-все, Тимур. Никакого оружия в этом доме. Никаких масок и пострелять даже из пневматики. Это значит, что даже если ты вдруг передумываешь — я не пускаю обратно.

— Я не передумаю! — взвился Тимур. Щенок в его руках пискнул, но снова вцепился в соску. Глеб шикнул на него, продолжил говорить:

— А мне кажется, ты уже об этом забыл… — он немного помолчал, потом перевел взгляд с Тимура на коробку, снова зашептал:

— Это их мама была?

Тимур кивнул, прикусив губу.

— Очень жаль. Сочувствую, — серьезно произнес Глеб. И Тимур заговорил, словно только с ним выговориться мог:

— Ее еще живую привезли. Дети с дач. Помочь просили. Думали можно ее вечно поддерживать… чтобы ей постоянно больно было. Я ее только мог отдать на усыпление.

— Дети. Девочки? — догадался Глеб и Тимур снова сорвался на крик, впервые за все время разговора посмотрел ему в лицо:

— Да дело не в этом!

— Я знаю, — согласился Глеб.

— И я не убил их!

— И это знаю, — снова кивнул Глеб. — Только вот что… я вам никогда не рассказывал, да и незачем было. Ты знаешь, почему Леонид нам этих животных навязал?

— Чтобы не оскотинились, — уверенно ответил Тимур и Глеб даже кивнул:

— Есть такое. А еще потому, что он сам с этого начинал. Живодеров калечил. А ты вроде как вырвался и обратно не хочешь.

— Слушай… Я не знаю, что на меня нашло. Просто помутнение было. Я не хотел, слышишь? — Тимур, возможно, не собирался оправдываться до этого, но перспектива быть как Леонид его и правда напугала. Да и вообще перспектива снова загреметь к Чертям. Хотя он знал — Глеб не примет, а без поддержки стать Чертом было почти невозможно.

— Ну как же не знаешь… — Глеб снова посмотрел на щенков, задержал взгляд на том, что был в руках Тимура и словно бы тему сменил: — У матери был?

— Нет, — буркнул Тимур и поднялся с дивана, положил в коробку одного щенка и взял другого, обратно на диван не сел, кормил стоя, на весу.

— И не собираешься? Может, полегчает?

— Слыш, твоя так-то тоже живая, но ты у нее не бываешь.

Глеб не стал возражать, что для своей матери он давно мертв и его возвращение единожды чуть не стоило жизни и ей. А Тимур как бы и не стирался из жизни, он всегда мог просто вернуться домой. Но не хотел, и в этом они были с Евой похожи — не так давно мать Евы умерла от цироза печени. Ева несколько дней была мрачной и замкнутой (больше, чем обычно), остерегалась спать, но на похороны к ней даже не пришла. Кажется, женщину похоронило государство — Ева все равно по бумагам была мертва.

— Ты просто напомнить приехал? — устало спросил Тимур. Он был неприятным и ершистым, когда защищался, хотя Глеб теперь мог его голыми руками задушить. Но с другой стороны, когда они говорили о нуждах приюта, о его будущем — Тимур становился более приятным человеком. В такие минуты Глеб думал, что все пошло правильно. Если бы Тимур остался одним из Чертей — он был бы совершенно невыносим, потому что стресс съедал бы его изнутри, как и необходимость убивать. Спасать, никого не убивая — вот идеал жизни для Тимура. Просто Глеб решил ему об этом напомнить, потому что даже теперь, если бы у парня не хватило ума замести следы — Глебу пришлось бы за него впрягаться, выкупать заявление в полиции. А это он как раз и ненавидел, именно против этого он в последнее время и собирался бороться — того, что правосудие заменяли власть и деньги.

— Еще я время от времени тебя остальным показываю, — честно признался Глеб. — Они до сих пор не верят, что я тебя живым отпустил.

— Могли тоже уйти, — спокойно пожал плечами Тимур и вернулся на диван. Чертям никогда не доверяли щенков — с ними было много мороки. То, чем занимался Тимур было знакомым, но при этом далеким. — Или сейчас убедятся, что меня не убили и присоединятся? Если что, тут всегда дело найдется.