Право имею

Когда Ева ворвалась на чердак, были сожжены доски, которые закрывали окно, и сейчас в него вылезал Глеб. Павел был меньше и наверняка сделал это быстрее, Глебу же сначала пришлось сбивать горящие обломки. Ева тоже была не мужской комплекции и, как только Глеб скатился с покатой крыши вниз, Ева без труда проскользнула и оказалась наравне с ним. Уже внизу, на Земле, держась за раненную руку, бежал Павел. На снегу оставались чёрные в полумраке кляксы крови. Но, что самое ужасное — Павел орал. Конечно, он звал на помощь, его же тут убивать пришли. Глеб быстро отыскал рухлядь пожарной лестницы, вцепился в неё, чтобы быстро спуститься. На крики ещё никто не собирался отзываться. Пока Глеб спускался, Ева попыталась достать цель с крыши, сделала два выстрела, но только переполошила округу. Конечно, обычным пистолетом и с такого расстояния она не достала. Глеб был уже не земле, рванулся следом — быстрее, словно хищник, догонявший раненного зайца. Стоило ему попытаться прицелиться, на секунду остановившись, как Павел, может почувствовав, а может и правда совпало, развернулся и послал в Глеба небольшую волну огня, на какую хватило сил. Перед тем, как пригнуться, Глеб успел снова выстрелить. Ева уже спускалась, чтобы ему помочь.

Пуля попала в плечо, Павла развернуло и швырнуло лицом в снег. Он даже сознания не потерял — пополз, загребая под себя. Он всё ещё звал, но уже глухо. Тут была какая-то дорога, на которой не видно было машин, за дорогой начинался частный сектор. Дома стояли, словно перепуганные. В них не горел свет, а Ева могла поспорить, что до выстрелов он был, хотя и не видела этого.

Им и раньше доводилось добивать раненных. Тогда с этим не было проблем, но не сейчас. Паша попыхивал пламенем так, словно сам пытался загореться. Глеб действовал быстро, больше не сомневался, будто совсем всё человеческое отбросил, став машиной. Нагнал, придавил больное плечо к снегу, направил дуло в голову. Пламя лизнуло его куртку, маску, опалило брови, но так и не нашло, за что на этом человеке зацепиться. Это задержало Глеба всего на доли секунды.

А потом ещё на столько же, когда Глеб отвлёкся на что-то и, хотя опасности не было, отпрыгнул. Ева видела, как качнулся воздух, но в первую секунду приняла это за колебание температуры от огня. А вот второе колебание она уже узнала…

Ева выстрелила до того, как смогла оценить обстановку. Фигура напротив, которая теперь стала заметна в вечерней темноте, вскрикнула, упала, но снег перед Глебом взметнулся ещё несколькими волнами, почти наугад, едва не зацепив его ногу. Послышался звук полицейской сирены, возвестивший о том, что времени осталось не так много. Над Павлом стояли две фигуры, это не считая той, что Черти отбросили. Оба были в чёрных кожаных масках, которые Ник так точно сравнил с намордником.

Глеб гадал, есть ли способности у тех двоих, что стояли сейчас против них. Ещё недавно он готов был отпустить этого человека, потом поддался азарту, а теперь и вовсе не хотел проигрывать. Потому что то, о чём говорил Леонид, уже почти случилось. Не то чтобы Глеб не верил ему, но думал, что можно это изменить.

Ева зависела от него, она ждала приказа и готова была бездумно умереть тут с ним. Внезапно, но это останавливало от продолжения схватки, с другой стороны — у врагов в команде уже были люди с яркими способностями, и Черти и раньше проигрывали по количеству и умениям, а теперь стало ещё хуже.

Так и замерли друг против друга, тяжело дыша. Их не атаковали, им давали шанс уйти. Глеб считывал ситуацию — могли победить как Черти, так и их противники, но никто не атаковал, потому что точно понимали — без жертв не пройдёт. И решали, готовы ли пойти на эти жертвы сейчас. Глеб ещё с прошлой встречи понял, что врагам не всё равно, что будет с людьми из их команды.

Звук сирены становился всё громче, Глеб слышал дыхание Евы в динамике внутренней связи и, дотянув до последнего, погасил маску и по внутренней же связи передал: «Валим».

* * *

На подъезде к дому они заметили машину Леонида и стало как-то неспокойно. Он никогда не наказывал их за провалы. Отчего-то Глеб знал, что не Тимура приехал вернуть их начальник. Поэтому из машины выскочил по-боевому быстро, как и Ева. Они спешили так, словно в доме был враг и Никите требовалась помощь.

Кухня с гостиной пустовали, следующим был подвал и именно туда бросился Глеб, а за ним и Ева. Вошли и тут же были оглушены звуком выстрела. Хотя грохот смягчил глушитель, по ушам всё равно ударило, на пару секунд звуки в них заменились звоном.

На Нике были заботливо надеты наушники, в которых они обычно тренировали стрельбу. Из правой ноздри к губам текла кровь, там размазывалась. Левая рука Ника была пристёгнута наручником к скобе в стене, его фигуру окружали три свежих пулевых отверстия. Леонид обернулся на шум, кивнул им и тут же нахмурился, угадал:

— Всё-таки упустили, — Потом повернулся снова к Нику, поднял пистолет: — Вот видишь, что ты наделал?