Право хотеть

в) Старков очень любит играть на аккордеоне.

В принципе, из столь скудного материала нельзя сделать ничего, но обаяние личности Старкова настолько велико, что стоит только написать «Старков», как сразу получается сюжет. Герой этот всегда начинал действовать независимо от авторов, и стоило немалых усилий удержать его в рамках. Удалось ли это, мы не знаем — так получилось, что в рассказы занесло и нас самих. Однажды, помнится, Старков нас даже убил. Прискорбно, если это произойдет в этой реальности, а впрочем, это не самое худшее.

Выражаем огромную благодарность:

БГ — за Иннокентия Полтораки, Коня в пальто, Полный рост и просто — за песни, стихи и прозу.

Дмитрию РЕВЯКИНУ — за Саламандровый хвостень и Чурень ярилов и, опять же, за песни и стихи.

Джону ЛЕННОНУ — за его книги: «In His Own Write» и «A Spaniard In The Works».

Льюису КЭРРОЛЛУ — за зеркала и каминную кочергу.

Даниилу ХАРМСУ — за концовку речи старбезьяны в суде.

И. А. КРЫЛОВУ — за прототип басни о Старкове и лисе.

Роджеру ЖЕЛЯЗНЫ — за идею «бесконечных» книжных сериалов.

Майклу МУРКОКУ — за доведение этой идеи до абсурда.

Роберту ШЕКЛИ — за «грабёжмейстера».

Эрику Фрэнку РАССЕЛУ — за «дьявологику».

Аркадию ГОЛИКОВУ (ГАЙДАРУ) — за варенье и печенье.

Михаилу ШАЛАМОВУ — за «Введение во искушение».

Андрею ГРИЩЕНКО — за то, что филин Потапыч так похож на него.

Г-ну ВОРОНЦОВУ-ВЕЛЬЯМИНОВУ, автору учебника «Астрономия» — за список звезд, которые Старков когда-нибудь взорвет.

Уолту ДИСНЕЮ и его студии — за Чипа и Дейла, фрагменты чьих диалогов встречаются в рассказах.

А. Е. ШЕРЕМЕТУ — за перебор текста.

Группе «ГЛЮКОНАТ КАЛЬЦИЯ» — за тексты песен «Облако Смерти» и «Розовый Портвейн», а также — за предоставленное название. R.I.P.

Группе «ТЕХНОЛОГИЯ» — за то, что их концерт хочется взорвать.

Группе «КОРРОЗИЯ МЕТАЛЛА» — за гибрид Паука, Ящера, Борова и Костыля.

А также:

ЯПОНСКОЙ И КИТАЙСКОЙ ПОЭЗИИ,

ДРЕВНЕСКАНДИНАВСКИМ САГАМ И СКАЗАНИЯМ,

ДРЕВНЕИРЛАНДСКИМ МИФАМ.

Кроме того, большое спасибо нашим дорогим родителям, Витьке Новокшонову, Коле Панькову и его жене Наташе, Стасу Смолину, Шурику Федорову, Паше Кошкину, и двоим Сергеям: Сажневу и Пшеничникову — за читку рассказов, помощь и поддержку.

Общий привет.

весна 1992 — весна 1993 гг.

Пермь.

Д. Скирюк

А. Михалыч

P.S. Кстати, Старкова зовут Сашей.

P.P.S. Краткое содержание всех этих рассказов зашифровано акростихом в списке магической литературы в сериале «Ведьмак из Ахтыгата».

P.P.P.S. Во время написания рассказов авторы спиртных напитков не употребляли.

В Н И М А Н И Е !!!

Текст произведения трансформирован в связи с разбивкой по страницам в данном издании. При переформатировании и проч. особое внимание обращать на страницу «имярек», где фраза Старкова: «Оппаньки, («такая-то, имярек») страница!» должна изменяться в соответствии с номером таковой.

Пока всё.

Кот-пастушок и демоны Ада Юрий и Татьяна Бурносовы

Сергей Викторович спал на спине, вдавив затылок в свалявшуюся старую подушку. На лице его отражалась мука, а дыхание было тяжелым. Но не наглухо забитая гвоздями форточка и не замусоленные окурки, натыканные в фарфоровое блюдце, беспокоили Сергея Викторовича. Отнюдь.

С двух сторон от Сергея Викторовича сидели демоны. Оба явно были не в духе. Они сверлили друг друга круглыми от злобы глазами и тихонько шипели. Наконец, правый демон качнулся вперед и вцепился когтистой лапой в сердце спящего. Левый ухватил было печень, но тут же выпустил ее, брезгливо тряхнув дланью. И тоже потянулся к сердцу.

Печень у Сергея Викторовича и впрямь была нехороша. В молодости, в медицинском студенчестве пили по любому поводу — то, стараясь перебить запах формалина, то пытаясь выбить из головы окровавленные останки катастрофически погибших. Пили спирт, пили плохой дешевый портвейн, который почему-то называли вином, угощая девочек… пили поддельный бренди и настоящий одеколон. Позже, когда Сергей Викторович остепенился, обрел семью и приличную работу — напитки стали дороже и реже. Однако на каждом выездном семинаре или симпозиуме Сергей Викторович любил вернуться в лихие молодецкие времена и накатить как следует, чтоб трещали стены арендуемого пансионата или какой гостиницы.

Очень способствовала порче печени и непомерная любовь Сергея Викторовича к жирной и прочей вкусной и неполезной пище, которой его кормила жена. Вряд ли жена желала ему медленной и мучительной смерти от холестерина, даже, скорее, наоборот. Кормление мужа происходило с такой непередаваемой любовью и заботой, что холестерин должен был от стыда рассасываться сам и немедленно выводиться из организма. Но этого не происходило, а жена в своей любовной слепоте не замечала, как лихо нарастают лишние килограммы у ее благоверного.

Благоверным Сергей Викторович тоже, честно говоря, не был…

Тем временем левый демон потащил к себе сердце, но правый и не думал его отпускать, а только злобно зашипел:

— Отвали! Я первый!

— Еще скажи, что правый! — язвительно парировал левый демон, — мне не меньше твоего надо!

— Печенку вон бери!