Право хотеть

— У вас совершенно нормальный, обычный современный ребенок. Гонщиком хочет быть. Никаких отклонений. Мой вам совет — поменьше ненужной информации. Телевизор, Интернет… Он спортом занимается?

— Мы во дворец молодежи на теннис ходим, — кивает мать.

— Вот и отлично! — доктор улыбается. — Всего вам доброго.

— А как же стихи? — непонимающе смотрит на него женщина.

— То, что он сочиняет — это замечательно, другой момент, что тематика… Она навеяна окружающим миром. А все остальное — всего лишь совпадение. Случайность. Поверьте мне.

— Да, да, — мать опять кивает. — А то… мы уже подумали…

— Что?

— Что он как Дэмьен из «Омена»…

Доктор коротко материться — про себя. Господи, зачем ты придумал… Впрочем, это уже было. Каменный век какой-то!

Мальчик просовывает голову в дверь.

— А я еще стих придумал! — говорит он, улыбаясь. Улыбка у мальчика хорошая, с ямочками на щеках.

Мать охает. Доктор улыбается в ответ.

— И какой же?

Мальчик важно входит в кабинет, выставляет вперед ногу и громко, «с выражением», произносит:

Он был высоким, этот дом,

В нем было десять этажей.

И люди мирно жили в нем.

И вот теперь там нет людей.

— Саша! — кричит мать.

— Ничего, ничего, — успокаивает ее доктор и тихо добавляет: — Вы ему книги подсуньте, поэзию. Что-нибудь не откровенно детское, но и не слишком сложное. И вот вам моя визитка. Если что — звоните…

* * *

Телефонный звонок рвет сонную ткань ночи. Доктор ощупью находит трубку на тумбочке, недовольно рычит:

— Да! Кто это?

— Здравствуйте… — дребезжит в ухе рыдающий женский голос. — Это мама Саши Караева… Вы просили звонить, если что-то…

— Сейчас четыре часа! — раздраженно говорит доктор.

— Простите, но тут… тут такое!.. — женщина откровенно плачет.

— Да что случилось-то? — полностью проснувшись, доктор садится на кровати.

— До-ом о-обрушился-а! — воет трубка.

— Чей дом? Ваш?

— Соседни-и-и-й…

— Как обрушился? Взрыв?

— Не зна-а-а-ю-ю… Ночью вдруг все зашаталось, а потом пожарные, милиция, «Скорые»… Доктор, это Саша, да?!

— Успокойтесь, — доктор проводит рукой по лицу, вздыхает. — Успокойтесь, я вам говорю! Примите успокоительное. И ложитесь спать. Завтра приведете мальчика ко мне. Всего доброго.

* * *

Мальчик смотрит на календарь. Там шустроглазый розовый кролик жонглирует разноцветными витаминками «Чудо-юдо». Доктору календарь не нравится, но фирма, производящая витамины, говорят, спонсирует главврача. По крайней мере, та приказала развесить рекламу во всех кабинетах и настоятельно рекомендовала выписывать пациентам именно эти витамины.

— Скажи мне, почему ты придумал это стихотворение про дом, — просит доктор, внутренне содрогаясь от непрофессиональности вопроса.

Он уже видел сюжет о разрушившемся здании на улице Самсонова в утренних новостях, как раз между сообщением о сгоревшем в аэропорту Анкары Боинге-737 и «новостью часа» из США — отец пятерых детей перестрелял всю семью, потом ворвался в супермаркет, открыл беспорядочную пальбу и в итоге застрелился сам.

О доме на улице Самсонова сообщили следующее: произошла просадка грунта и конструкции десятиэтажного здания, построенного в середине 70-х годов прошлого века, не выдержали. Дом сложился как карточный. Из двух сотен человек выжило семеро.

«И вот теперь там нет людей…»

— Не знаю, — пожимает плечами мальчик. — Захотелось.

— А сейчас ты можешь придумать какой-нибудь стишок?

— Не-а…

— Почему?

— Не хочется.

Доктор настойчив. Он злится. После разговора с мальчиком предстоит беседа с перманентно рыдающей мамашей. Ей необходимы ответы и результат. Доктору тоже хочется понять, с чем он столкнулся.

— А что нужно, чтобы захотелось?

— Не знаю.

«Круг замкнулся, — думает доктор. — С «незная» начали, «незнаем» и закончили».

— Давай договоримся — как только тебе захочется придумать новое стихотворение, ты скажи об этом маме или мне, ладно?

— Ладно, — легко соглашается мальчик. — Маму позвать?

— Да, позови.

К удивлению доктора, мать не плачет. Она спокойна и даже где-то замкнута.

— Теперь вы верите? — спрашивает она, глядя в угол.

— Во что? — удивляется доктор. — В то, что ваш сын может убивать словом? Нет, конечно.

— Тогда посмотрите, что я нашла у него под подушкой…

Доктор вертит в руках уже знакомый розовый стикер. На листке всего четыре строчки:

Турецкий самолет

Отправился в полет.

Люди в нем летели,

А потом сгорели.

Доктор молчит. Перед глазами встает мальчишеское улыбчивое лицо с ямочками на щеках.

— А потом сгорели, — бормочет он, сминая стикер.

— Что вы говорите? — не понимает женщина.

— Я напишу одному своему знакомому, — отвечает доктор после паузы. — Он очень хороший специалист по детской психологии. Пусть приедет, посмотрит. А пока… не давайте Саше ручку и бумагу. Впрочем, это бессмысленно.

— Может быть, в церковь? Мы все крещеные, но ходим не часто… — с надеждой спрашивает мать.

— Что? А, в церковь. Да, да, конечно, сходите. И постарайтесь его чем-то увлечь. Читайте с ним, занимайтесь, играйте. У него есть отец?

— Конечно, только он все время на работе.