Право крови

Голос его был подобен голосам всех морлу, хоть однажды погибшим в бою. Казалось, изобразить человека вселившаяся в него темная сущность, как она ни старайся, не в силах: смертному голос Дамоса принадлежать уж точно не мог бы никак.

Пятеро за спиной главного морлу тоже преклонили колено. Люцион коснулся верхушки «бараньего» шлема Дамоса, благословляя его. Затем Дамос повернул голову в сторону Малика.

– Верховный жрец…

Малик благословил его на манер господина.

– Встань, Дамос, – велел сын Мефисто.

Главный над морлу послушался, и Примас продолжил:

– С этой минуты ты под началом верховного жреца и будешь повиноваться любому его приказанию.

– Слушаюсь, о великий…

– Вам предстоит охота. Дело идет о жизни, и в то же время – о смерти. Разницу ты понимаешь.

Воин склонил увенчанную шлемом голову, подтверждая правоту хозяина. Иметь дело с Дамосом Малику уже приходилось. Шлем лишь отчасти скрывал от взгляда лицо, выглядевшее так, будто даже Поцелую Мефисто не удалось воссоздать его в полной мере. От носа, кроме пары зияющих дыр, не осталось почти ничего, а нижняя челюсть словно бы принадлежала другому, еще больших размеров созданию – может статься, медведю. Впадины на месте глаз темнели одна выше другой. Однако если не брать в расчет опустевших глазниц, выглядел Дамос примерно так же, как и в день вступления в ряды живых новобранцев-морлу. Человеком он был отвратительным, уродливым и снаружи, и изнутри, и его темная душа еще в те времена опровергала известную поговорку, будто о книге не стоит судить по обложке. Одним словом, тот, смертный Дамос мало чем отличался от твари, что ныне обитала в его оболочке.

– Верховный жрец укажет, кого надлежит взять живым, остальных же ты истребишь, – продолжал Люцион. – Но будь настороже. Берегись кое-кого еще.

Последние слова повелителя демонов изумили Малика не на шутку.

– Кое-кого еще? – невольно выпалил священнослужитель, внезапно вспомнив, о чем лепетал в оправдание собственной неудачи, когда Примас выбирал ему кару.

Сейчас в голосе господина слышались нотки, которых Малик за все годы службы великому не замечал за ним ни единого раза. Что это? Неуверенность?

«Нет, нет, – поспешно одернул себя человек, – быть такого не может!»

Неуверенности Люцион не проявлял никогда.

Никогда…

– Я чувствую, – после долгого, столь же настораживающего молчания продолжал сын Мефисто, – чувствую: все не таково, каким может казаться с виду. В дело вмешался кто-то еще, кто-то… другой…

Погрузившись в раздумья, он оборвал фразу на полуслове. Морлу беспокойно зашевелились, а Малик встревожился сильнее прежнего. Подобное поведение господину было совершенно не свойственно. Никогда еще он не делал подобных пауз, никогда не колебался, как в эту минуту.

Что происходит? Кто этот «кто-то другой»?

Малик вновь вспомнил о собственных подозрениях, возникших во время позорного поражения в схватке с крестьянином. Он не сумел устоять перед невероятной мощью бесхитростного Ульдиссиана в сочетании с мастерством, каким этот глупец обладать просто не мог. Тут-то верховному жрецу и подумалось, что, так сказать, за кулисами всего этого происходит нечто еще, что расклад сил не таков, каким кажется с виду.

И вот теперь… теперь Малик заподозрил, что и Владыка Люцион думает то же самое. Похоже, Владыка Люцион поверил его словам.

Устрашающе помрачнев, сын Мефисто покачал головой.

– Нет… невозможно.

Лицо его вновь прояснилось, угрюмый вид сменился прежней, привычной Малику абсолютной уверенностью в себе.

– На сей раз вы во всем разберетесь, – с внезапным спокойствием продолжал Примас, обращаясь и к Дамосу, и к верховному жрецу. – На сей раз вы опознаете скрытого врага. Он должен быть уничтожен. Крестьянина этого – Ульдиссиана уль-Диомеда – надлежит взять живым, но ни его, ни тех, кто окажется рядом, остаться в живых не должно. Понимаете?

Подтверждая, что все понимает, главный из морлу склонил голову. Малик тоже кивнул, по-прежнему сжимая в человеческой ладони другую, преображенную.

От Люциона последнее не укрылось.

– Это действительно дар, мой Малик, – с благосклонной улыбкой сказал он человеку. – Вот увидишь. Вот увидишь…

Услышав это, верховный жрец заметно воспрянул духом и вновь пригляделся к ужасающей кисти. Господин никогда ничего не делает сгоряча, не подумавши… выходит, это и вправду дар?

Новые пальцы гнулись ничуть не хуже старых, а порой – так, как старых было бы не согнуть ни за что. Боль тоже наконец-то пошла на убыль. Вдобавок, как это ни странно, священник чувствовал себя сильнее.

– Ну, а теперь, – подытожил сын Мефисто, сложив ладони «домиком», – пора отыскать зовущегося Ульдиссианом снова. На сей раз неудачи я не потерплю, понимаете?

И Малик, и Дамос безмолвно кивнули.

– Тогда на этом – все. В путь отправляйтесь немедля.