Право крови

Светильники полетели на причал – солдаты побросали их, выхватывая мечи. Впрочем, лунного света было достаточно. В этом синевато-призрачном сиянии меж купеческих складов показалась согбенная шаркающая фигура с какой-то странной, извилистой походкой. Генри Бофорт намеревался сам занести Маргарет на борт и спрятать ее в трюм, но та забарахталась в его хватке.

– Там всего лишь один человек, – запыхавшись, проговорила она. – Один пустивший стрелу убийца, которому живому до меня уже не дотянуться.

На ее глазах эту призрачную фигуру обступили шотландцы: было видно, как он, жестикулируя, разговаривает с ними. Королева уже собиралась отвернуться, чтобы не видеть сцены убийства – в свои тридцать один она насмотрелась их предостаточно. Но расправы не произошло. Один из солдат окликнул лэрда, и Маргарет в удивлении увидела, как Дуглас резко двинулся навстречу тому человеку, вслушиваясь в его слова. Совершенно неожиданно пожилой шотландец твердо взял его за руку и повел по причалу в ее сторону. Те, кто шел следом, подобрали с земли светильники и снова зажгли их, чтобы осветить ими убийцу. Маргарет изумленно ахнула, поднеся к губам руку. Перед собой она увидела лицо Дерри Брюера, обмотанное грязным тряпьем, так набухшим запекшейся кровью, что изменилась форма всей головы. Он смотрел на нее одним блестящим глазом, и было явно, что его гнет к земле какая-то другая, более глубокая рана, от которой он не может стоять прямо. При каждом шаге Дерри хромал – видно, в таком виде она оставила его в лагере в Тадкастере, в двухстах милях к югу. Это ж какую решимость надо было иметь, чтобы нагнать ее здесь! Маргарет стало душно от стыда за радушный прием и оказанную ей помощь, в то время как этот верный человек, раненый, все время следовал за ней.

– Доброго вечера, миледи, – поприветствовал ее Брюер. – Забавник как раз я, и с кинжалом под плащом. А с этим прощелыгой я знаком не был.

– Дерри! – воскликнула Маргарет, потрясенная его видом не меньше, чем словами.

– Прошу простить, миледи, – Брюер оглянулся на лежащее бездыханное тело и покачал головой, – это был один из моих. Свои претензии к нему я снимаю смертью. Это единственное, что я могу для него сделать.

– Если это был ваш человек, то зачем вы… – Королева осеклась, смутно томясь под пристальным взглядом своего шпионских дел мастера, который поднял голову и сейчас смотрел на нее из-под бурой повязки. Одну руку он прижимал к животу, и каждый дюйм его одежды был забрызган грязью или кровью.

– Да, он одобрил бы мое возвращение, но затем прикончил бы меня дозой яда, ножом или падением с обрыва. Иначе я его недооценивал. Вообще, я научился не сожалеть о том, чего не могу изменить. Я возвращен вам, миледи.

Дерри покачнулся и упал бы на одно колено, если б его не подхватил Эндрю.

– То есть вы допускаете этого молодца на корабль, миледи? – спросил шотландец, скептически кривясь.

– Безусловно, милорд Дуглас. При всем содеянном Дерри Брюер был и остается моим преданным слугой. Прошу, уведите его вниз, чтобы его там помыли, накормили и умастили его раны в тепле.

Голова у Дерри бессильно обвисла. Он был полностью истощен, да и раны его нуждались в выхаживании.

Маргарет дождалась, когда шотландцы передадут шпионских дел мастера под опеку слуг и сойдут на причал. Здесь она пристально поглядела на Дугласа и Сомерсета, приняв от них поклоны, после чего повернулась к своему мужу, стоя между ним и морем.

– Лорд Сомерсет будет радеть о твоей безопасности, Генрих, – сказала она.

Король посмотрел на нее сверху вниз с детски безмятежной улыбкой.

– Как скажешь, Маргарет, – пробормотал он.

В глазах его не было ничего, кроме умиротворенности. Маргарет подумалось, защиплют ли ей глаза слезы расставания – нет, не защипали. Все битвы были проиграны. «Мене текел упарсин»[35], – гласили древние письмена на стене, начертанные на языке, ныне никому уже не ведомом. Все решения были приняты, и ни одно из писем уже не отозвать с дороги.

Не произнося больше ни слова, Маргарита Анжуйская, крепко ухватившись за поручень, шагнула на корабль, а двое матросов отдали швартовы и с ловкостью обезьян запрыгнули следом на борт. Ветер и отлив уносили Маргарет во Францию, в Сомюр – вотчину ее детства, где ей предстояла встреча с отцом. Старый сквалыга, конечно же, набросится на нее с упреками за промахи – хотя мало у кого были такие же достижения и победы. Она была королевой Англии, и десятки тысяч сражались и погибали за ее имя, за ее честь. При этой мысли Маргарет вновь горделиво подняла голову, изгоняя отчаяние вместе с тем, как набирал силу вольный морской ветер.

Ее сын Эдуард, едва ощутив движение, забегал по палубе, свешиваясь над бортом поглядеть в темную воду, расходящуюся пенными бурунами. Мальчик взволнованно и радостно подзывал к себе мать, чтобы она тоже посмотрела. Весна была уже в пути, и от этого в сердце у Маргарет теплилась пока еще неуверенная радость. На оставшихся у причала людей она больше не оглядывалась.

Часть вторая 1464 Через три года после Таутона

22