Право любви

– Видишь ли, – мягко проговорила королева, – ты просто не знаешь некоторых местных законов. На портрете, несомненно, принц Дагеберт, но невероятность в том, что он носит волосы по плечи. У него никогда не было таких длинных локонов.

– Не пойму, при чем тут законы? – въедливо поинтересовался Конс, отобравший медальон у квартерона и внимательно изучающий изображение. – Можете назвать меня мартышкой, но на портрете явно не парень. Ну… только если… это не фантазия художника.

– А закон при том, что запрещены всякие фантазии художников в отношении изображения членов королевской семьи, – поощрительно глянула на него моряна, – их положено рисовать с максимальной достоверностью. Именно благодаря этому правилу мы можем сосчитать все шрамы на лице дедушки Лиокании, Бертоленса Неугомонного.

– Получается, на этом портрете нарисована принцесса, про которую никто не знает? – бросив короткий и подозрительно недовольный взгляд на Тину, озвучил Стан то, о чем уже догадались все присутствующие. – И, раз она так похожа на принца, значит – они близнецы? Но почему королева её скрывает? Разве это такой уж недостаток, иметь близнецов?

– Вспомни железную маску, – подсказал Конс.

– Сразу вспомнил, но аналогий пока не вижу. Там были мальчики и могла возникнуть ситуация с расколом общества.

– Но поскольку тут свободно правят женщины, – Тина чувствовала себя самым заинтересованным лицом, – значит, эту причину тоже не стоит отвергать. Интересно другое… где бедняжку прячут?

– Васт, а ты почему смолк? Вроде собирался нам что-то рассказать? – с новым энтузиазмом повернулся к полуэльфу Стан. – Мы ждём.

– Это секретная… информация, – начал анлезиец издалека, но его новоиспеченный командир не был настроен выслушивать долгое вступление.

– Мы никому не скажем, если ты об этом, а моряна теперь и сама обязательно всё раскопает, – поторопил он блондина, – так что – самую суть.

– В то время, когда Инвард ле Бенедли вместе с лучшим другом Ральдисом ай ле Кайтеном мотались по океану, вылавливая последних занийских пиратов, принцесса Лиокания случайно познакомилась на пикнике с лучником из отряда охраны, – сухим голосом участкового, диктующего сведения для внесения в протокол, начал говорить Васт, и все затаили дыхание.

– Тьма, – забывшись, выдохнул Тарос, – как же вы допустили?

– Она заблудилась… своенравная была девчонка, – так же сухо сообщил Васт, – и оказалась слишком близко к опасным местам, есть такие нависающие над обрывами карнизы, куда достаточно забрести оленёнку, чтобы всё обрушилось. А внизу – бешеные ледяные потоки, берущие начало с Зелёного хребта. Он следил за ней незаметно, пока мог, всё надеялся, что принцесса вспомнит о благоразумии. А потом пришлось буквально снимать её с кромки обрыва.

– И принцесса сразу влюбилась в спасителя, – понимающе подытожил Стан. – Но ведь это ещё не всё?

– Нет, – хмуро вздохнул Васт, – мы ведь тоже не железные… и больше всего ценим в людях чистые и искренние эмоции. Надеюсь, я тебя не очень удивил этим признанием? Да, мы чувствуем эмоции, но так распорядилась природа – только добрые, светлые. Чтобы ощутить зло или боль – нам нужно провести специальный ритуал… как с Тиной. Вот её боль мы с Зайлом чувствуем даже на расстоянии в триста шагов.

– Дальше, – потребовала королева, впервые проявив признаки нетерпения, – как же оказалось, что на ней женат не адмирал, а его друг Ральдис? Ведь, как я сумела выяснить, именно Инвард считался главным претендентом на руку принцессы?!

– Этого я не знаю, поскольку официальным опекуном Лиокании в тот момент был господин советник и именно он разбирался с щекотливой ситуацией. Однако точно знаю другое: когда Адана выслали из страны, хозяин леса прислал советнику официальный документ, требующий, в случае рождения девочки, отправить её на Анлезию.

– Но официально было объявлено, что родился мальчик… – Моряна от волнения сильно стиснула кисть винограда, и по серебристым перепонкам заструился фиолетовый сок. – Мне кажется, я знаю, где можно разузнать достоверные подробности. Сейчас я намерена этим заняться… а вы отдыхайте. Надеюсь, к утру у меня будут для вас новости.

Бросив в вазу раздавленную кисть, королева махнула рукой и стремительно исчезла за дверью.

– Мы тоже пойдём, – поднялся Васт через несколько минут и сделал знак друзьям.

– Не забудьте про тренировку, – напомнил Стан и, дождавшись, пока за поворотом к лестнице погаснут отсветы их аур, повернулся к Тине: – А где ты взяла этот медальон?

– Сетилия подарила, жена Пруганда, за то, что я её излечила.

– Тупишь, Кость, – вдруг хмыкнул Конс, – за излечение положено ценные вещи давать, я сам лекарь. Вот кларнет дали, ещё кошели с деньгами и драгоценности, можешь у Майки посмотреть, почти полный кисет. А этот камень на вид копеечный, и цепочка простая. Тебе этот портрет дали с умыслом… и вот это мне не нравится… хотя девочка очень ничего… ну ты меня понимаешь.