Право любви

Клонам пришлось согласиться по другой, более банальной причине: возбуждение, вызванное внезапным бегством, постепенно схлынуло, и они всё чаще зевали, одинаково прикрывая рот ладонями.

Вдоль стен убежища тянулись низкие топчаны, и вскоре беглецы угомонились, даже Тарос, недовольный тем, что Тину клоны решительно устроили рядом с юной моряной, которая ночью обнаружилась в комнате Стана.

– А ты не забыл, кого получишь в подарок за слабость к морянкам? – насмешливо спросил Стана квартерон, когда парни вышли на несколько минут из убежища прогуляться, давая девушкам возможность устроиться.

На реку опускался густой предутренний туман, в котором таял спящий город, но река уже начинала просыпаться. Стан видел издали бледные пятнышки аур вышедших на лов рыбаков и развозящих продукты торговцев. Вдобавок к ним вверх и вниз курсировали лодки с гвардейцами, и было их много больше, чем с вечера. Значит, Бенедли отдал приказ следить за водой попристальнее, додумался, наконец, кто объявил ему негласную войну.

– Нет, – ответил землянин, когда и сам Тарос, и замершие в ожидании ответа лучники уже решили, что их командир отмолчится, – не забыл. Всё время помню и думаю. И знаешь, до чего додумался? Раз они уже есть, мои дети, то какая теперь разница, трое их или пятеро? Или пятнадцать? Да и вообще, теперь чем больше, тем лучше, когда подрастут, дети не будут чувствовать себя одинокими, будут знать про сестёр и братьев. И ещё, моряны объяснили, что мои малыши будут иметь больше способностей, чем рождённые от местных жителей, и мне это как-то… приятно. Вот лет через семь соберу их всех и начну учить чему-нибудь полезному. Да и до того времени не собираюсь от них отказываться, сам буду следить за воспитанием.

Тарос ошарашенно молчал, брат Тины озадачил его едва ли не сильнее, чем жена, а анлезийцы дружно сделали вид, будто не прислушивались к этому краткому разговору. Но когда высокая фигура их нового командира нырнула в проход и исчезла в убежище, Васт вдруг пробормотал, словно про себя:

– А вот я даже не додумался… спросить, сколько лет моим.

Зайл огорчённо проводил взглядом ушедшего в убежище лучника и тяжело вздохнул. Никто из анлезийцев не желал иметь детей-полукровок, считая их появление большим несчастьем. Досадно, если твои дети более слабые и некрасивые, чем ты сам и все сородичи, и потому никогда не смогут жить на Анлезии. Ведь очень обидно ощущать себя хуже остальных. До сих пор Зайл был твердо убеждён в правильности этого рассуждения.

Тарос, повзрослев, начал догадываться об истинной причине, по которой соратники его матери так надолго застряли в южной крепости. Не желали, чтобы потерявший родителей мальчишка почувствовал себя не имеющим родни изгоем. И хотя Пруганд тоже никогда бы не дал сына Яргелли в обиду, они все, не сговариваясь, остались на Сузерде в ожидании, пока Энтарос станет совершенно самостоятельным.

– Зайл, – искоса взглянув на молчаливого лучника, несчастно промямлил квартерон, – я никогда не спрашивал впрямую… анлезийцам и вправду настрого запрещено заводить детей на людских материках?

– Не то… чтобы настрого. – Зайл впервые не стал скрывать грусти. – Просто негласное правило. Вроде запрета ходить без одежды. Но вот моряны же ходят… Мы, когда первый раз ступили на эту землю, были просто шокированы. И долго возмущались, когда у кого-то из них не оказывалось с собой паутинки. Только много позже до меня дошло, что эти тряпки моряны таскают с собой ради нас, специально, чтобы не оскорблять наши моральные убеждения. А когда я додумался до этого, то открыл простую истину, да им просто удобнее без одежды, ведь в воде она только мешает. Постепенно я привык даже внимания не обращать на одежду морян и больше не считаю их бесстыдными. А потом появилась Тина… и снова перевернула мои представления о морянах, заставила увидеть их по-другому. С недавнего времени заботы и беды морян предстали передо мной в подлинном виде, без некрасивой оболочки, в которую они прятали свои истинные намерения и поступки… и теперь нужно решать… как относиться дальше к морскому народу.

Смешно вспомнить, ведь ещё полторы декады назад я считал всех, без исключения, морян просто чересчур легкомысленными и любвеобильными женщинами, зарабатывающими себе на украшения продажной любовью. Однако теперь думать так больше не могу… и ты сам знаешь почему. Я видел за эти три дня вблизи больше морян, чем за тридцать последних лет, и не заметил ни в одной даже капли того, что встречал, приходя в бухту наслаждений.

Этот парень, Стан, сумел разобраться во всем намного быстрее нас.

Не знаю почему, или в их мире дети взрослеют быстрее, или получают больше различной информации… да это и не имеет значения. Важно другое, пришло время и нам принимать решения… вот Васт свои, как мне кажется, принял.