Право на безумие

- Благодарю, и ничего страшного. Я иногда при таком беспорядке присутствовал, что уютный дом, в котором есть две хозяйки, покажется верхом совершенства.

Они зашли во двор, и тут случилось странное. Семен, который после болезни ни разу не зарычал и больше походил на игрушечного зверька, вдруг одним прыжком очутился между ними и оскалил свои клыки, которые оказались просто чудовищных размеров. Кожа на нем вздыбилась маленькими чешуйками и тускло сверкнула странным металлическим блеском. Мужчина испуганно шарахнулся в сторону и едва не упал, стеклянными от страха глазами уставясь на это «чудо-юдо».

- Семен, сидеть. Извините, не знаю, что на него нашло. Он у нас очень тихий и добрый.

- Уф… - гость вытер пот – Я вижу.

- Проходите вот сюда. Место Семен. Егор, забери собаку.

Мужчина с нескрываемым удивлением наблюдал, как маленький мальчик, взявшись за ошейник, уводит за собой огромного и страшного зверя.

- М-да. Ну и песик у вас. Где такого взяли?

- Вообще-то это кавказец. Переболел недавно, вот шерсть и выпала.

- Шерсть, говорите, выпала. А зубки выросли. Отличный зверь. Если вдруг щенки, разрешите, запишусь в очередь.

- Хорошо. Сюда, пожалуйста.

В доме их встретила Наталья Васильевна, с которой мужчина церемонно раскланялся.

- Разрешите представиться. Воронков Александр Иванович.

- Здравствуйте. Присаживайтесь.

Бабушка Наташа смотрела сурово. Гость ей не нравился, Оксана это поняла сразу, едва взглянув на мать. Однако ее это не удивило. Слишком хорошо она ее знала, и знала, как она относится к незнакомцам. Взять, хотя бы, первую встречу с Арлеттой.

- Вы от Алексея?

Мужчина вздрогнул.

- Вы имеете в виду Егорова? Извините, нет. Так он, значит, действительно жив?

У Оксаны от этих слов сжалось сердце. Этот человек пришел сам, «от их общего знакомого», и он знал об Алексее. Она тяжело опустилась в кресло.

- Вы кто?

- Я друг Сулина.

Оксана закрыла глаза. Чудовища пришли первыми, а защитников еще не было. Она вскочила и бросилась вон из комнаты.

- Егор! Семен, ко мне!

Сын спокойно качался на качелях. Ощутив рукой крепкий обруч ошейника, она успокоилась и, схватив сына, вернулась в дом. Там, на удивление, все было мирно. Мать и Воронков неторопливо беседовали, причем, непостижимым для нее образом, успели разлить в чашки чай.

- Уходите. Уходите немедленно. Это он вас прислал?

- Оксанка, успокойся. Убери собаку, сядь и послушай.

Александр Иванович, проводив настороженным взглядом пса, дождался, когда она вернется в свое кресло, и продолжил прерванную фразу.

- Мне случайно стала известна эта история. Я друг и партнер Сулина, поэтому мне совсем не безразлично то, что с ним произошло, и то состояние, в котором он сейчас находится.

- А что с ним?

- Как бы это помягче. Он находится в глубокой депрессии и уже довольно долго. Как мне известно, вы и Егоров имеете некоторое отношение к происшедшему, поэтому…

- Мы! Имеем! Вы знаете, что Сулин у меня на глазах убил мою подругу?! Зверски убил. И едва не добрался до Алексея. Вы это знаете? У него не депрессия, он сумасшедший.

Воронков поерзал на своем стуле.

- В общих чертах мне эта история известна.

- В общих чертах! Вас бы туда, когда он мечом размахивал.

- Минутку, Оксаночка, не горячись. – Наталья Васильевна поставила недопитую чашку. – Александр Васильевич, объясните, пожалуйста, что именно вы хотите? Если я правильно понимаю, вы не сориться с нами пришли.

Он благодарно посмотрел в ее сторону.

- У меня два вопроса. Первый: собираетесь ли вы заявлять о факте убийства. И второй: не продадите ли вы мне этот меч.

Оксана буквально задохнулась от возмущения. О чем говорил этот человек?

- Я хочу, чтобы вы меня поняли. При всей нереальности ситуации, и я бы даже сказал некоторой мистичности, убийство остается убийством. Поэтому я и интересуюсь этим вопросом. Мне бы очень не хотелось, чтобы у моего друга были проблемы.

Наталья Васильевна поднялась со своего места. Ее лицо перестало выражать благодушие и доброжелательность.

- Вы нам угрожаете?

- Нет, что вы? Я просто хотел, чтобы вы задумались, как будет выглядеть ваше заявление в глазах сотрудника милиции или прокуратуры, собственно, любого из правоохранителей, когда он начнет читать страшилку про чудовищ и меч. Я же со своей стороны просто приложу максимум усилий, чтобы подобное заявление выглядело еще бредовей. Вы понимаете ход моих мыслей?

- Понимаем. Не переживайте, подавать заявление мы не собираемся. Никогда об этом и не думали. Можете так и передать вашему хозяину.

Воронков поморщился.

- Хорошо. А как по поводу второго предложения?

- Об этом спросите у того, кому этот меч принадлежит.

- Вы о Егорове?

- Да.

- Как с ним можно встретиться?

- Очень просто. Пустить пулю в лоб, и, может быть, повезет, если в конечном пункте назначения не разминетесь.

- Вы же сказали, что он жив?

- Мы этого не знаем. Похоже, вам это гораздо лучше известно. Считайте, что на этом разговор окончен. Идите, вас шофер заждался, а нам Семена кормить пора.

Санчо живо поднялся. Злоупотреблять гостеприимством в такой ситуации было рискованно.