Право на дочь

— Я знаю, большинству женщин не понять такого желания — родить одной, стать матерью одиночкой. Но, поверь, это было моим обдуманным решением. Я достаточно натерпелась от мужчин, чтобы чётко решить для себя — мне никто не нужен. Всё чего я хочу — это ребёнок. Малыш, который будет любить меня такой, какая я есть. Просто потому, что я его мама.

Смотрит на меня с вызовом, гордо вздёрнув подбородок.

Мама защищает себя и своего птенчика. Как же это знакомо. До боли в груди и до першения в горле.

Материнская любовь и потребность быть матерью — разве есть что-то сильнее на этом свете?

— Тебе не нужно передо мной оправдываться, Инн, — отвечаю, протягивая девушке брошенные в кабинете бумаги. — Я тебя понимаю.

— Спасибо, — шепчет с облегчением и почти улыбается.

Взяв документы, Инна кивает на дверь.

— Бежать надо. Воронцов меня сейчас порвёт точно.

— Идём. Я тоже уже слишком задержалась.

Правда, выпендриваться на меня, если что, не Воронцов, а Борцов будет, но это уже детали.

— И ещё, Инн...

— Да?

— Ты можешь всегда ко мне обратиться. Ну, так вдруг, если плохо станет или если помощь нужна. Я не откажу.

— Спасибо тебе огромное, Снежан. Ты знаешь, я так рада, что ты теперь здесь работаешь.

Да я тоже уже не так сильно нервничаю и боюсь. Не настолько страшно всё оказалось. Или я раньше времени делаю выводы?

На самом деле, мне хочется поддержать Инну гораздо больше. Если бы не Борцов, я бы рассказала ей про Асю, и про то, как воспитываю дочку одна. Но пока не решаюсь. Возможно, чуть позже, но не прямо сейчас.

В отделе кадров я специально не указала, что у меня есть ребёнок. Никакие нити не должны вести к моей Асе.

У кабинетов мы с Инной расходимся и договариваемся обязательно поболтать за чаем. А пока каждая из нас отправляется к своему персональному монстру.

16 глава

Алексей

— Инна, принеси мне таблетку от головной боли, — сжимаю пальцами виски и жму на кнопку селектора. — Инна, ты жива там вообще?!

Чёрт! Забыл, что она с сегодняшнего дня с Воронцовым работает... Теперь ещё один геморрой — найти новую секретаршу на место Александровой. Боюсь, долго она на двух должностях не протянет. Воронцов и без того из неё все соки выжмет.

Поднимаюсь со стула и, выйдя из кабинета, иду к ресепшену. Кажется, у Инны в одном из ящиков были анальгетики.

Моя голова гудит так, будто по ней стучали кувалдой несколько часов к ряду, а дневной свет из окон режет глаза. Проклятые выходные.

Дотащив своё тело до стойки, падаю на офисный стул.

Боже, ну хоть у кого-то в нашей фирме на рабочем месте полный порядок. У Александровой здесь всегда всё разложено аккуратными стопочками. Каждый документ в отдельном файле и подписан.

Только вот проклятых таблеток нет. Вместо них в коробке с лекарствами лежат какие-то финские витамины.

Вытаскиваю пачку и пытаюсь вчитаться в название на упаковке, но в этот момент их из моей руки вырывают.

— У вас что-то болит Алексей Игоревич? — лицо Снежинки выглядит взволнованным.

Так переживает за моё здоровье? Хотя о чём это я? Не льсти себе, Борцов.

Всё время забываю, что Снежана у нас из тех девушек, которые способны переживать только за своё благополучие.

Твою мать, и как я тогда мог повестить на этот невинный взгляд...

— Голова раскалывается. У Александровой здесь раньше анальгетики лежали.

— Это вам не подойдёт, — кивает на витамины в своих руках. — Они для... женского здоровья... — ничего не хочу об этом знать. — У меня есть, пойдёмте я вам дам.

Я должно быть действительно идиот. Иначе как объяснить, что я послушно следую за Снежинкой.

Взглядом прилипаю к её спине. Чёрные волосы распущены и спускаются до самой поясницы. Чувствую, как мощным толчком кровь ударяет мне в виски. Руки горят от желания прикоснуться. Сжать её талию и притянуть к себе. Перекинуть прядь длинных чёрных волос через плечо и прижаться губами к венке на горле.

Как я делал это раньше. Четыре года назад.

Мля, ну как же ты могла оказаться обычной продажной девкой, Снежинка? Как я мог так в тебе ошибаться?

— Вот, возьмите всю пластину. У меня есть ещё, — порывшись в ящике своего стола протягивает мне обезболивающие.

— Спасибо.

Забираю таблетки из её рук, но, вместо того, чтобы уйти, зачем-то медленно обхожу по кругу Снежинкин кабинет.

Здесь чувствуется её рука. Даже не смотря на то, что она всего несколько дней его занимает.

На рабочем столе возле монитора стоит маленькая статуэтка.

— А это ещё что такое? — беру в руки керамического слона со вздёрнутым хоботом.

— А так не видно? — почему-то начинает раздражаться. — Фигурка слона... она притягивает... успех...

— Чего? — не сдержавшись, усмехаюсь.

— Успех, говорю, притягивает. У вас что, головная боль на слух осложнения дала, Алексей Игоревич?!

Смотрит на меня с вызовом. Дерзит. А меня это вставляет. Знаю, что не должен позволять ей так с собой разговаривать, но, почему-то холодно-деловое общение Снежаны меня вымораживает.

— Только не говори, что всё ещё веришь в приметы, Снежа? — присаживаюсь на край её стола и верчу в руках статуэтку. — Я думал за четыре года детский сад из твоих мозгов успел выветриться.