Право на дочь

Я не сразу замечаю ребёнка, сидящего за столом. Мой взгляд первым делом ложится на жёлто-зелёное лицо Александровой, которая зажимает рот ладонью.

— Эээм, Инна, ты в порядке? — обеспокоенно спрашиваю девушку.

Она сильнее зажимает рот и качает головой.

— Мне п..плохо, Алексей Игоревич, — выдавливает кое-как. — Пожалуйста, присмотрите за дочкой Снеж...аны... Я сейчас вернусь...

Александрова вылетает из кабинета, а я медленно поворачиваю голову к столу, чувствуя, как сердце проламывает рёбра. В офисном кресле с карандашом в руках сидит дочь Снежаны и смотрит на меня исподлобья.

Сейчас, когда есть возможность рассмотреть её поближе и более тщательно, я понимаю, что она действительно похожа на меня. Ну или я пытаюсь себя в этом убедить.

Чёрт!

Когда гнал по трассе и торопился добраться до офиса, я хотел поговорить со Снежаной, но никак не ожидал обнаружить здесь её дочь.

— Вы мамин натяльник? — сердито спрашивает малышка, поджав губы. — Тот самый злой, котолый плиходил к нам домой и клитял?

— Ээм... Да... Это я, — отвечаю первое, что пришло в голову. — Но я вовсе не злой.

Никогда не думал, что буду пасовать перед маленьким ребёнком!

Но ведь это иное, вашу мать. Она может быть моей... моей дочерью.

— Нет — злой! Я тотьно помню!

Осторожно подхожу ближе, наблюдая, как глаза девочки подозрительно следят за мной.

Голубые, млять, как у меня!

— Не злой. Просто ты меня плохо знаешь.

— И как тебя зовут? — вскидывает светлые брови.

— Лёша. А тебя как? — протягиваю ей руку через стол.

Малышка недоверчиво смотрит на мою ладонь, но всё же тянет руку в ответ. Крошечные пальцы касаются моих. И это какое-то невероятное чувство, словно меня сбросили с высоты в пропасть, и нет возможности и времени подумать, как справиться с реальностью.

— А меня зовут Ассоль, — важно отвечает девочка.

Я закрываю глаза и шумно выдыхаю.

Ассоль.

В памяти сразу проносится тот день на катке в Рязани. Я и Снежинка. Я сказал ей тогда, что, если у меня будет дочь, то назову её каким-нибудь необычным именем, вроде Ассоль. Она тогда посмеялась над этим, а теперь её дочь так зовут...

— Приятно с тобой познакомиться, Ассоль.

Девочка важно кивает.

— А мне не отень плиятно.

Млять, я испытываю какую-то ненормальную неловкость перед этим ребёнком, и теперь сожалею, что тогда так орал в подъезде.

Мой взгляд жадно исследует черты её лица, всё больше находя сходство с моими.

Она просто не может быть не моей.

— А где твоя мама, Ассоль?

— Сейтяс плидёт. Ты сто, собилаешься её лугать? — тут же хмурит брови и отдёргивает руку, склонив голову набок.

Светлые волосы падают на плечо и открывают моему взору цепочку с медальоном.

Снова я закрываю глаза и выдыхаю. На этот раз долго не могу распахнуть веки. Мысли в кучу, а сердце долбит по рёбрам.

Снежинка. Тот самый медальон, который я подарил Снежане четыре года назад. Ошибки быть не может. Я бы его узнал.

Она сказала, что его больше нет. Что она его потеряла.

— Нет, я... — прочищаю горло и пальцами ослабляю галстук на шее. — Я не собираюсь ругать твою маму... Скажи, Ассоль, а откуда у тебя этот медальон? Он очень красивый.

— Это мне мой папа подалил, — довольно улыбается девочка, сжав маленькой ладошкой снежинку.

Папа подарил...

— Инна, я всё! Спасибо, что ты... — слышу позади голос Морозовой, который обрывается сразу, как только я резко поворачиваюсь к ней.

Её тёмный взгляд сначала упирается в меня. Зрачки расширяются, а брови взлетают вверх. Затем она смотрит на дочь, на снежинку у неё на шее, снова на меня, и всё понимает.

Между нами довольно большое расстояние, но когда Снежана шумно выдыхает, кажется, её дыхание касается моих губ и реальность между нами окончательно трескается на ДО и ПОСЛЕ.

35 глава

Снежана

Застыв на пороге кабинета, замираю как вкопанная. Как если бы мои ноги вросли в пол намертво. Взгляд прилипает к лицу Борцова, а потом медленно перетекает на маленькое кукольное личико дочери.

Он знает.

Он знает, потому что для того, чтобы заметить их сходство не нужен тест ДНК. Он знает, потому что я отчётливо читаю это в его взгляде, который прожигает меня на расстоянии.

Сердце дёргается в истерическом припадке и лупит по ребрам как теннисный мячик. Но это всё внутри. А снаружи я ощущаю полнейший ступор, который стягивает меня липкими щупальцами словно спрут.

— Мама! — визг Асёнка вспарывает плотную тишину, повисшую между нами.

Малышка, откинув на стол карандаши, выскакивает из офисного кресла и со всех ног несётся мне навстречу. И единственное на что меня хватает — это распахнуть руки, когда её хрупкое маленькое тельце впечатывается в моё, а миниатюрные ручки обвивают мои ноги и крепко сжимают в объятиях.

— Мама, я медведя налисовала, — бубнит, уткнувшись носом в мои коленки.

Её горячее дыхание обжигает кожу и моментально распространяется по всему телу, как будто согревая меня изнутри. Разрывая ледяную корку вдребезги и снимая с мышц оцепенение.

— Здорово, малыш, — присаживаюсь рядом с Асёнком на корточки.

Заглядываю в маленькое беленькое личико-сердечко. И рукой смахиваю упавшие на лоб вьющиеся волосики.