Право на дочь

Спустя примерно двадцать минут Снежана вместе с Ассоль наконец выходят. Мой взгляд тут же падает на кнопку в куртешке и шапке с помпоном.

Никак не могу поверить, что она моя. И самое сраное, что я пока даже сказать ей об этом не могу. Нужно запастись терпением.

Ася в свою очередь важно переступает через порог и сразу подходит ко мне, пока Снежана закрывает дверь.

– Привет.

– Пливет… Есть у тебя конфеты?

– Ася! – тут же осекает дочку Снежинка.

А я думаю, что даже не догадался купить что-нибудь для Аси. Папа, мля.

– Эммм… Конфет нет, но мы можем купить по дороге в сад, согласна?

– Да, я не плотив, – довольно отвечает малышка, с любопытством разглядывая меня.

– А я против, – ворчливо говорит Снежана, бросив связку ключей в сумку. – Ты же знаешь, Асенок, почему конфеты тебе нельзя.

– Одну зе мозно, мамотька.

– А почему ей нельзя конфеты? – машинально хмурюсь, сразу предполагая что-то плохое.

Она более чем-то или что?

– У меня плохие зубы, – отвечает Ася, улыбнувшись и продемонстрировав беззубый рот.

– А что у нее с зубами? Почему плохие? Не лечили, получается. Значит, нужно к хорошему стоматологу, Снежана. Если дело в деньгах, то я готов оплатить лучшую клинику.

Перевожу взгляд на Морозову и вижу, как в глубине ее карих глаз поднимается ураган.

– А я погляжу вы самый умный, Алексей Игоревич? На врачей для дочки мне всегда денег хватало. А зубы у нее плохие из-за раннего кариеса. Я Асю слишком долго грудью кормила. Вот и возникла проблема!

Я невольно смотрю на грудь Снежаны. В голове тут же рождаются картинки, как Снежинка кормит малышку. И у меня почему-то от этого во рту пересыхает.

– Если с обсуждением зубов моей дочери мы закончили, то, может, уже спустимся вниз и поедем? А то мы так в сад опоздаем.

Не дождавшись моего ответа, Снежинка хватает Асю за руку и идет к лифту.

А я еще долго не могу выбросить из головы ее образ, где она в домашней рубашке сидит на постели с младенцем на руках, волосы распущены, губы растянуты в улыбке. Мать кормит своего ребенка. Еще один важный этап жизни, которого я был лишен. И сколько еще я пропустил?

В машине Снежана с Асей усаживаются на заднее сидение.

Надо будет обязательно купить детское кресло. И вообще все, что может понадобиться дочке.

– А у моего длуга тоже есть машина, и он меня катает как плинцессу, – заявляет малышка. – Ты тозе будес нас тепель катать?

О каком друге идет речь, догадаться не трудно. Наверняка Ася говорит о Дорохове.

Наши со Снежаной взгляды скрещиваются в зеркале заднего вида. Я смотрю со злостью и ревностью, она с вызовом.

Черт, это все будет непросто!

– Теперь вас только я и буду катать. В любой момент, когда захочешь, – отвечаю дочке, при этом продолжая в зеркале смотреть на Снежану.

Да, именно так и будет, Снежинка. Можешь не сомневаться.

Я хрен теперь к вам кого подпущу.

40 глава

— Клуто! Мам, ты слысала? — маленькая кнопка радостно растягивает беззубый рот и поворачивается к Снежане. — У меня тепель будет своя калета! Как у жолушки!

Смотрю на Снежану в зеркало. И кажется, что физически чувствую, как её глаза искрят молниями в мою сторону.

— Слышала, малыш. Это очень здорово. Но, знаешь, ты вовсе не обязана ездить только на этой карете. У принцессы всегда должен быть выбор. А то карета ведь и в тыкву может превратиться в один прекрасный момент, — последние слова она уже добавляет шёпотом и себе под нос. Но до меня они всё равно долетают.

Млять. Я не отправлял её на чёртов аборт, если она к этому ведёт! Меня передёргивает от одной мысли, что Снежана все эти годы так думала обо мне. Думала, что мой ребёнок был мне не нужен!

И, чёрт возьми, это злит! Меня, мать твою, неимоверно злит тот факт, что такую важную новость она решила сообщить мне через смс! Если бы Снежана позвонила как взрослый человек и сказала мне о ребёнке лично, то сейчас всё могло бы быть иначе. Как минимум я не потерял бы несколько лет из жизни моей дочери!

— Просто нужно уметь отличать настоящую карету от бутафорской, — бросаю, включая поворотник. — Тогда и подстав с тыквами не будет.

Интересно, чью “карету” она считает настоящей? Её будущего мужа? Если он вообще существует. В чём я в последнее время начал сильно сомневаться...

Или, может, Дорохова? От упоминания об этом мудаке у меня челюсть сводит. Снежана охренительно плохо разбирается в людях, как я погляжу. Зато я прекрасно знаю, что этот человек из себя представляет. Не первый год с ним в бизнесе “бодаюсь”. И ему рядом с моим ребёнком делать нечего. Придётся Снежинке этот момент уяснить. Хочет она того, или нет.

Мне даже не нужно оборачиваться или смотреть в зеркало, чтобы почувствовать на себе испепеляющий взгляд карих глаз.

— Да, действительно! — по интонации чувствую, как она поджимает губы, чтоб у неё от злости голос не дрожал. — Умение отличать настоящую карету от тыквы — это очень важно. Жаль только, что приходит оно обычно с горьким опытом...

Резко торможу возле кованных ворот детского сада.

— Приехали, — медленно выдыхаю и обернувшись, улыбаюсь маленькой кнопке.

— Быстло... — тянет одобряюще.