Право на дочь

Ничего смешного в этом нет! Да, я до сих пор верю в хорошие приметы. Человек должен во что-то верить. В нашем мире без этого бывает чертовски сложно жить. Но Борцову я это объяснять не собираюсь.

– А где божьи коровки?

– Какие ещё божьи коровки? – бурчу себе под нос, стаскивая сапоги.

– Как это какие? Ты что, разве не знаешь, что божьи коровки в квартире приносят удачу и успех?

Закатив глаза, игнорирую его последнюю реплику, сказанную с явным подколом.

На подоконнике у меня в спальне стоят две статуэтки божьих коровок. И ещё одна на тумбочке возле кровати. Но ему об этом знать не обязательно.

Да, и ещё у Аси есть постельное бельё с божьими коровками. Как хорошо, что вчера я ей его поменяла на другое, с феями...

– Куда её нести? – спрашивает, озираясь в прихожей. – Она спит с тобой или у неё своя комната?

– Своя. Направо по коридору, – кивком головы указываю в сторону Асиной спальни и тут же сама прохожу вперёд, снова придерживая Лёше дверь.

Почему-то испытываю неловкость, впуская Борцова в нашу квартиру. А в тот момент, когда мужчина заходит в комнату и аккуратно укладывает Асёнка на кровать, она только усиливается.

У Ассоль очень простая спальня. Также как и вся наша небольшая квартира. Я бы, конечно, очень хотела оформить комнату дочери так, как она того заслуживает. Сделать из неё настоящий дворец принцессы. Столько раз я представляла эту детскую в своих фантазиях. А мышление дизайнера расписывало это всё в моей голове в ярких красках.

Большое панорамное окно с видом на город. Кровать со столбиками и балдахином. Шкаф и комод в виде замка. Я такие видела в одном интернет-магазине. Игровая зона с большим махровым ковром...

Но подобного рода мебель стоит очень дорого. Пока что я не могу себе её позволить. Но обязательно смогу в будущем. В лепёшку расшибусь, но у Асёнка всё будет. И когда-нибудь мы с ней будем жить в своей квартире в Питере, которую я обставлю по своему собственному дизайн-проекту.

Я знаю, что уже сейчас делаю всё для этого. И всё равно мне как матери тяжело думать о том, что в данную секунду я не могу дать своему ребёнку всего, что она заслуживает. То, что другие дети получают ещё при рождении.

Особенно тяжело вспоминать о том, как прошёл первый год Асиной жизни, который нам пришлось провести в общежитии. Я так благодарна нашей комендатше Марии Николаевне за то, что она позволила мне остаться там с ребёнком, прикрывала во время проверок. Без неё даже не знаю, что бы мы с Асёнком делали.

– Ты... будешь чай? – аккуратно стащив с Аси куртку и ботинки, кладу рядом с ней игрушечного медведя и поворачиваюсь к Борцову.

Всё это время я чувствовала на себе его взгляд. Настолько осязаемый, что от него у меня горела спина.

– Не откажусь.

Мы выходим из Асиной комнаты. Я прикрываю дверь, по привычке оставляя для неё небольшую щёлочку. Всегда так делаю, когда укладываю дочку спать, чтобы ей было не страшно.

– Садись, я сейчас сделаю, – указываю Лёше на небольшой кухонный уголок. – Есть хочешь?

Поворачиваюсь к мужчине спиной, включаю чайник и тянусь к верхней полке за двумя чашками.

Снова на меня накатывает это чувство неловкости за наши с Асей жилищные условия. Квартира, которую мы снимаем чистая и уютная. Но небольшая и совсем-совсем простая. Из мебели только самое необходимое.

Я никогда не видела, где живёт Борцов, но уверена, что наша съёмная квартирка и в сравнение не идёт с теми апартаментами, которые может себе позволить владелец дизайн-студии, расположенной в самом сердце северной столицы.

– Нет, только чай. Снежан, а что у тебя с полами в коридоре?

Поджимаю губы, вытаскивая из коробки чайные пакетики. В ту же секунду мои щёки начинают полыхать как красные стяги.

– У нас кран прорвало в ванной. Полы затопило и ламинат вздулся. Я скоро отремонтирую, я уже отложила деньги...

На душе становится гадко. Не хочу, чтобы Борцов думал, что я не в состоянии справиться со своими проблемами. Знаю, что я ни перед кем не обязана оправдываться. И тем более перед ним. И тем не менее, я всё равно не хочу, чтобы Лёша считал, что я плохо забочусь о нашем ребёнке.

Этот комплекс во мне появился почти сразу после рождения Аси. А с годами стал только расти. Комплекс того, что я недостаточно хорошая мать, раз не в состоянии дать дочери всё, чего бы ей ни хотелось.

Слышу скрип стула позади себя, после которого следуют тяжёлые мужские шаги. Моя спина машинально напрягается, когда Борцов подходит ко мне вплотную и встаёт сбоку.

– Почему ты мне не сказала, что вам в квартире требуется ремонт? – сверлит меня взглядом. – Снежан, о таких вещах я должен узнавать сразу!

– Что значит должен? – тут же вскидываюсь. – Может, я ещё обязана отчёт тебе давать обо всём, что в моей жизни происходит?

– Да, обязана, – давит интонацией. – Обязана, Снежана, если это касается моего ребёнка. А, как ты понимаешь, вы с Асей друг от друга не отделимы. Соответственно, всё что касается тебя, касается и моей дочери. И об этом я должен знать!

Резко разворачиваюсь и задираю голову, сверля Борцова взглядом. Моё сердце ускоряется, а грудь горит от частого дыхания.