Право на дочь

– И что-то я сомневаюсь , что клиенты стали отказываться от сотрудничества с ГрадДиз. Клиентам по факту насрать на конкуренцию и чистоту бизнеса среди наших компаний. Их волнует только личная выгода. А Павлов этот мягко стелит.

Воронцов садится в кресло напротив стола и упирается предплечьями в столешницу.

– Надо запросить видео с камер в офисе. И ещё моё предложение – встретиться с Дороховым и поговорить на чистоту.

– Записи посмотрим, Глеб, но ты думаешь, если у нас в компании есть крыса, то она так бездумно попалась на камеры?

Мы оба не упоминаем Снежану и не высказываем подозрения вслух на её счёт. Воронцов прекрасно понимает, что меня это выбесит, поэтому тему не открывает. А я уже решил для себя – Снежана не виновата. Если она и принимала участие, и сделала что-то плохое, то у неё наверняка есть серьёзные причины, и я обязательно выясню, какие именно.

– Вполне возможно, что "крыса" совершила стратегическую ошибку. Смотри, сроки горели, проект окончательно был готов всего за сутки до второго этапа тендера. Если Дорохов или Павлов причастны, то они могли надавить на крысу, и тот, замешкавшись, допустил промах. Если проверим деятельность всех сотрудников за последние недели, и в особенности за последние дни, когда проект уже был по факту готов, то , я думаю, мы быстро выловим крысу.

Сжав пальцами переносицу, я устало выдыхаю и киваю головой.

Глеб прав. Есть большие шансы обнаружить того, кто слил проект, с помощью видео с камер. В любом случае, проверить сотрудников необходимо. Увольнять всех под чистую однозначно не вариант.

– А о чём с Дороховым ты хочешь переговорить? Считаешь, он что-то скажет?

Меня бесит одно лишь имя этой суки. Понятно, что мои эмоции отчасти связаны со Снежаной. Начинает колотить, стоит только подумать, что этот мудак каким-то образом использовал её или надавил так, что ей пришлось ему помогать. Удушу тварь, если он причастен.

– Дорохов умён, – объясняет Глеб. – Если настоящая крыса в ГрадДиз это Павлов, то наверняка Дорохов копал под него. Он не мог не заметить нечестной игры, если сам к ней не причастен.

– А если причастен?

– Мы это поймём. В одном Павлов прав – затягивать не стоит. Крыс нужно взять на горяченьком.

* * *

Первым делом мы с Воронцовым запрашиваем видео с камер и просматриваем плёнку за последние сутки. Целевые позиции – кабинет Снежаны и мой кабинет.

Всё чисто. Никто не заходил и не выходил.

Млять. Я спокойно не могу смотреть эти чёртовы записи. Почти на каждой есть Снежинка. У меня в башке не укладывается всё это дерьмо.

Это не могла быть она. Я просто верить отказываюсь.

– Могу ещё предложить проверить плёнку тщательнее, – говорит парень из охранной компании, которая устанавливала камеры в нашем офисе.

– Что вы имеете в виду?

– Посмотрите внимательно на эти кадры, – он показывает пальцем на экран. – Коридор пустой. Движения нет. Это длится около пяти минут. И обратите внимание на световую разницу в картинках минуту назад, – он щелчком отматывает видео. – И вот теперь.

Разница совсем небольшая, но заметить можно, если присмотреться.

– Почему так?

– Есть вероятность, что на этих минутах поставлена запись вот этого коридора просто в другой момент. А временной счётчик камеры работал, так как ей подставили ту же картинку, что она обычно фиксирует. Сделать это мог тот, у кого есть доступ к камерам, либо человек, хорошо разбирающийся в подобных системах. Это в любом случае, хороший программист или хакер. Здесь нужен опыт и умение, иначе бы охранная система зафиксировала подмену изображения, как тревогу, и к нам бы поступил сигнал.

Мы с Воронцовым замираем на месте и обмениваемся многозначительными взглядами.

Вряд ли это могла сделать Снежана. Я бы точно заметил, если бы она интересовалась и занималась программированием. Мы же в последнее время почти всегда были вместе. Трудно скрыть нечто подобное.

– Пока проверяю запись, рекомендую вам присмотреться повнимательнее к специалистам из IT отдела. Даю руку на отсечение, что в камерах поковырялся один из них.

Забрав плёнки, парень покидает офис.

– Десять человек официально в отделе. Кто из них мог? – хмурится Воронцов.

– Не знаю. Но проверять будем всех. Если не найдём, то переформируем весь отдел. Звездец просто какой-то.

– Ну, зато ты теперь знаешь, что это вряд ли твоя Снежана. Или она у тебя не только дизайнер, но и компьютерный мастер и хакер? Хотя... она могла работать не одна...

– Не неси парашу. Если бы Снежана была причастна, нахера подменять картинку на камере, если у неё и так был доступ к файлу проекта?

Воронцов усмехается.

– Просто побесить тебя хотел.

– Нашёл время.

– Ладно. Осталось дождаться результатов проверки плёнки, затем перетрясти IT отдел и встретиться с Дороховым.

Мой телефон разрывается звонком. Достаю мобильник из кармана брюк и смотрю на экран.

Помяни чёрта...

– Да?

– Борцов? Дело есть.

– Какое? Решил персональные извинения принести за слив проекта? Какие у меня могут быть дела с тем, у кого не хватает яиц играть по-честному.

– Насчёт моих яиц я бы с тобой поспорил, – хмыкает Дорохов. – На почту к себе загляни.