Право на доверие (СИ)

Я добралась до поляны, где располагался лагерь купцов. Пусто. О том, что здесь совсем недавно были люди, напоминали остывшие угли костра и глубокие колеи от повозок. Караван спешно снялся с места и ушел. Но почему? Если вспомнить заверения одного скользкого типа, то негоцианты должны были отправиться в путь не раньше завтрашнего дня. Что-то случилось. Нечто важное, заставившее этих людей резко поменять планы. Странно.

Я пересекла поляну, вышла на узкую тропинку. Нет, это даже не тропинка, всего лишь несколько цепочек следов, протянувшихся в обе стороны. Пройдет немного времени, и природа скроет все признаки пребывания человека. Хотя кто-то постарался, чтобы раны, причиненные лесу, заживали как можно дольше – кусты и деревья вдоль дорожки варварски обломаны, полянка с цветами вытоптана. Кажется, малость, а все равно неприятно. Неужели Альтэсса взяла под свое покровительство людей, с таким пренебрежением относящихся к окружающей их среде? Не хочу верить.

Алис напряженно прижалась к ноге, угрожающе зашипела. Короткая шерстка встала дыбом. Запах крови одурял. И к нему примешивалось что-то еще. Тошнотворный приторно-сладкий аромат тлена. Так пахнет на полях сражений, где пустые глазницы не упокоенных воителей с осуждением глядят в далекое безучастное небо. Так пахло здесь.

Охваченная недобрым предчувствием, я раздвинула кусты, выбралась на прогалину.

Кто?! Какое чудовище осмелилось на такое?!

Инстинктивно отступила на шаг, слепо зашарила рукой в поиске опоры. На глаза навернулись слезы, мешая четко рассмотреть поляну, расчерченную загадочными символами, и тела мертвых детей. Убитых. Принесенных в жертву.

КТО?!

У кого поднялась рука?! Кто посмел обмануть доверие детской души, стереть невинные улыбки?! Чья прихоть оборвала нити юных жизней?! Кто?! Зачем?!

Кровь драконов вскипела, сжигая меня изнутри. Впервые мне по-настоящему захотелось убивать. Найти совершившего это зверское преступление. Растерзать, разорвать на куски. На тысячу мелких кусочков.

Темная сгорбленная фигура на краю поляны шевельнулась. Бледное лицо в окаймлении гривы черных волос. Окровавленные руки, сжимающие хрупкое тельце девочки. Динька. Нет!

Боль, идущая изнутри, от самого сердца, сдавила горло, мешая дышать. Я способна лишь коротко прохрипеть

- Ты…

Ярость затмила разум. Весь мир для меня сосредоточился на лице одного человека, на лице моего врага. Растерзать, разорвать, стереть в порошок! Рука неподвижной плетью повисла вдоль тела, и лишь кончики пальцев жили своей собственной жизнью, плетя сеть заклинания. Смертоносного? Несомненно. Но прежде чем позволить умереть, я заставлю его пожалеть о совершенном предательстве. Горько пожалеть. Я…

Не знаю, что меня остановило. В те минуты я бы не поверила любым его словам, любым доводам разума. Если он начал оправдываться, я бы ударила, обрекая меченого на неминуемую гибель. Может быть, только его взгляд на окаменевшем лице – зеркало, в котором бушевали те же эмоции, что сжигали меня: боль, гнев, неистовство. И призрачная тень надежды…

- Помоги ей.

Ярость отступила, оставив странную опустошенность. Костер потух, обернувшись тлеющими под слоем золы угольками. Опоздала. Колени подогнулись, я опустилась на землю. Я опоздала.

- Помоги ей, жрица!

Шепот, но лучше бы он кричал. Я подняла виноватый взгляд, чтобы встретиться с черной бездной. Нет, он не плакал – но ведь мужчина не должен плакать. Лишь руки судорожно прижимали к груди тело девочки. И лицо неживое, глаза…. Страшные глаза.

- Я не могу. Она мертва. Я… - жалкий лепет.

- Конечно, не можешь, - голос дракона стал совершенно безжизненным. – Вы не умеете воскрешать. Вся ваша хваленая сила в конечном итоге оказывается бесполезна.

Он встал, аккуратно укладывая Диньку на землю.

- Позаботься о них, девочка.

- Ты куда?

Он не ответил. Кровожадная усмешка искривила тонкие губы. Жуткое зрелище в сочетание с совершенно мертвым взглядом. Охотник. Палач. Но насколько я помнила приговор, кровь, пролитая им, обернется его кровью. Он шел, чтобы убить и… умереть.

Удивленно-испуганно-обреченный взгляд погибшей девочки. Изгнанный дракон, готовый отдать свою жизнь за право отомстить. Лицо убитой горем матери. Мертвая и двое еще живых, готовых уйти во владения Серой Госпожи. Кто-то давно сказал, что у каждого есть право выбрать свою смерть. Слова труса, готового сдаться, а не продолжать борьбу. Не позволю!

Я могла просто смотреть и ничего не делать, не вмешиваться, предоставив событиям идти своим чередом. Никто не осудит, никто не вправе требовать от меня иной жертвы. Я даже должна так поступить. Ведь древняя магия, подвластная мне, смертельно опасна. Жизнь нескольких человек и одного изгоя – ничто по сравнению с жизнью эссы Южного Храма. Только вот… у меня был шанс все исправить, и Хаос меня забери, я собиралась им воспользоваться, наплевав на все доводы разума. Потому что не желала видеть, как по чье-то злой воле погибают дети. Потому что не считала драконов выше людей. Потому что способна бросить вызов Серой Госпоже. И способна победить.