Право на доверие (СИ)

Темная седмица не подходит для праздных гуляний, впрочем, и работать никто не будет. Это особенное время - время, когда короткие как вспышка дни сменяются бесконечно долгими ночами. По людским поверьям под конец года злые и добрые духи приходят в подлунный мир, чтобы наградить или наказать живущих на земле. В эти дни люди отдают долги, просят прощение у недоброжелателей, благодарят друзей – Новый год надо начинать, словно новую жизнь, с девственно чистого, как только что выпавший снег, листа. Вот когда кончится Темная неделя и колокол на главной башне Капитолия прозвонит Песнь Приветствия, тогда и начнется праздник. А пока уютный зал, наполненный ароматом хвои и смолы от свежесрубленных еловых веток, почти пуст, и у Господина Хока нашлась лишняя минутка, чтобы удовлетворить праздное любопытство, а может, и не совсем праздное.

- Кабы туда мою Ринку пристроить, младшенькую.

Я на минуту задумалась, вспоминая худенькую угловатую девчонку лет шести с острыми коленками и большими сообразительными глазищами. В деревне ей мало что светит – четвертая дочь, хотя любящий отец, наверно, и даст неплохое приданное, с которым любой крестьянин с радостью возьмет ее в жены. В Южном Храме Ринке тоже на большие успехи рассчитывать не приходится– в девчонке нет ни капли драконьей крови, Посвященной ей не стать, но хорошей лекаркой, разбирающейся в растениях и людских хворях, вполне возможно.

- Почему бы и нет. Отвезите ее к жрицам, они с радостью принимают на обучение смышленых девочек.

Трактирщик надолго задумался, барабаня пальцами по столешнице – видимо, рассчитывал, с кем поскорее переслать свою Ринку. Лишний рот в хозяйстве никому не нужен, а девчонка, отправленная в Южный Храм скорее всего никогда не вернется в отчий дом. Судя по наморщенному лбу, расчеты выходили неутешительные – до того, как растают снега, почти три месяца, а пока дороги заметены, ни один купеческий обоз не придет в деревню и тем более не отправится через весь материк в Южный Предел. Далековато меня занесло. Может, оно и к лучшему – никто, в ком течет кровь драконов, не явится в затерянный среди метелей и гор шахтерский поселок, значит, я в полной безопасности…

Скрипнула, отворяясь, входная дверь. По залу пронесся порыв ледяного ветра, впущенный запоздалым посетителем. Хаос, я только решила, что наконец-то согрелась. Впрочем, дверь тут же захлопнулась, только холодный ветер никуда не исчез. Мне чудилось, что я вживую вижу заснеженные равнины, ослепительно сияющие под жестоким зимним солнцем, покрытые льдом вершины гор вдалеке, за которыми встают громады белых облаков. Северный клан. С недавних пор я не доверяю почти никому из драконов. А ему не собираюсь доверять тем более. Хаос, я-то надеялась, что нашла безопасное убежище!

Я резко обернулась, позабыв про ужин, желая увидеть того, кто нарушил мой хрупкий покой. Он не выглядел пугающим, скорее усталым, но что-то в нем внушало мне опасения, заставляя внимательно следить за каждым его шагом. Высокий, выше меня, сейчас он ссутулился и шел, чуть шатаясь, опираясь на длинный посох из темного дерева, в котором я с удивлением узнала боевой ангарский лук. Низко надвинутый капюшон и шарф, натянутый на нос по традиции Северных кланов, почти полностью скрывали его лицо, оставляя лишь узкую щель для глаз, темных и утомленных до безразличия. Казалось, ему все равно куда идти, лишь бы там было тепло и горячая еда.

Он не мог явиться с низины – одуревшие от скуки, а потому вдвойне бдительные сплетницы, наверняка, обратили бы внимание на подозрительного чужака, вздумай он пройти через соседнюю деревню. Но селянки, катавшиеся с утра на санях в гости к родне, привезли целый ворох новостей и свежих хохмачек, только там не нашлось даже упоминания о незнакомце с боевым луком. Следовательно, пришелец спустился с гор – немыслимый по своему безрассудству поступок. Но мне была совершенно безразлична причина, заставившая его проделать столь сложный путь.

Я не испытывала к нему ни жалости, ни сочувствия, ибо видела то, что не способны увидеть простые люди – черный змеящийся узор, прекрасный, сложный, пугающий, лишающий дракона его силы. Передо мной был изгой, предатель - тот, кто изменил своему имени и своему клану, принял сторону Западных завоевателей, нарушил Завет[3] и пошел против братьев и сестер. Трус, сдавшийся в плен, когда война была проиграна. Иуда, милостью Совета Драконов[4] сохранивший жизнь, но вынужденный провести остаток дней с черной меткой позора.

Не замечая моего пристального взгляда, он скинул плащ на стул, сам устроился на соседнем, изнеможенно вытянув ноги и закрыв глаза. В тепле снег, густо облепивший его одежду, быстро таял, и вскоре на полу образовалась большая лужа. Трактирщик окинул ее неодобрительным взглядом, мысленно включив в общий счет странного клиента. Налив новую чашку целебного отвара, которым чуть раньше напоил меня, он приблизился к столу посетителя.

- Господин хороший будет что-нибудь заказывать?