Право на доверие (СИ)

Господину Хоку пришлось повторить свой вопрос дважды, прежде чем поздний гость очнулся. Несколько мгновений мужчина непонимающе смотрел на трактирщика, казалось, не осознавая, где он находится, потом достал из-за пазухи серебряную монету и тихо попросил еды. Голос дракона звучал хрипло, простужено. Трактирщик, не спеша, поковылял на кухню – будет он еще за серебро бегать.

Мужчина медленно стянул толстые рукавицы, снял шапку и шарф. У него оказались длинные черные волосы и короткая жесткая борода. Я поняла, что он еще молод. Пришельцу можно было дать на вид лет тридцать-тридцать пять, а если постричь и побрить, то не больше двадцати пяти. Впрочем, с тем же успехом ему могло быть и двести – после своего первого полета драконы стареют очень медленно.

Наконец он обратил внимание и на меня, будто почувствовал тот настороженный интерес, с которым я последние несколько минут изучала его. Взгляд дракона оценивающе скользнул по мне, задержался на знаке солнца, висевшему поверх вязаного свитера. В темных глазах появилось изумление, быстро сменившееся обреченностью.

- Я прошу разрешения остаться.

Ночь простерла свои крылья над миром, за окном завывала вьюга, передо мной сидел дракон, лишенный силы, убийца, возможно, пришедший по мою душу, человек с бесконечно усталым взглядом, ожидающий моего решения. В такую погоду добрый хозяин собаку за порог не выгонит, и я, несмотря на здравый смысл, отчаянно убеждающий меня сказать короткое простенькое слово «Нет!», вздохнула и произнесла.

- Вы можете остаться… до утра.

Меченый благодарно кивнул, углубился в изучение чаши с отваром. Я встала, вежливо поблагодарила трактирщика, возвращавшегося с кухни, поднялась вверх по лестнице на второй этаж, где хозяин щедро выделил мне одну из небольших комнатушек. Жесткая кровать, стол, табуретка, да платяной шкаф – вот и все убранство, но мне хватает. Я забралась на кровать с ногами, обхватила руками колени. В комнате царил непроглядный мрак - так даже лучше думается, а мне было о чем поразмыслить.

Меня все-таки нашли. Я не знала, послали ли его те же, кто натравливал прошлых убийц, или это просто невероятное совпадение обстоятельств, что один из меченых явился просить приюта в моей деревне, да и не хочу знать.

Около года прошло с того первого покушения в самом сердце Южного Храма, после которого я отчетливо поняла, что больше нигде не буду в безопасности. Старшая сестра была в бешенстве, но ничего не смогла сделать – ей так и не удалось узнать, кто и почему решил убить дракона, даже не раскрывшего крылья. Можно было найти сотни причин, но ни одна из них в полной мере не объясняла происходящего.

И я ушла, ослушавшись прямого приказа Альтэссы[5]. Надела серую[6] мантию, став всего лишь одной из многочисленных выпускниц Южного Храма, смешалась с толпой таких же неопытных девчонок, впервые за много лет покидавших стены, превратившиеся в родные на время учебы. Я не сильно отличалась от них, молодая, глупая, не представляющая, что меня ждет в мире за Великой Пустыней, в мире, который принадлежал людям.

Мне везло – жриц, обученных в Южном Храме, всюду встречают если не с распростертыми объятиями, то вполне приветливо, так что проблемы о хлебе насущном меня почти не волновали. Я избегала крупных шумных городов, где меня могли увидеть мои соплеменники, а маленькие деревеньки, которые почему-то не привлекают моих сестер-жриц (оно и понятно – люди небогатые, взять с них нечего) были рады, если бы я решила задержаться в них. Впрочем, я не думаю, что именно это помешало воинам Альтэссы найти и вернуть меня в Южный Предел, скорее она поняла и приняла мой выбор, отказалась о погони.

Еще дважды убийцы выходили на меня, и дважды мне удавалось обмануть их. Первый раз я (это случилось в небольшом городке недалеко от Южного Предела) натравила на них солдат наместника. Душегубы, по-моему, ничего не поняли и правильно. Такой бездарной слежки за собой я отродясь не видела.

Во второй пришлось разбираться самой – четверо бандитов, посчитавших одинокую путницу легкой добычей, так и остались лежать на безымянной лесной поляне. Они были всего лишь людьми, а дракон, пусть и не обретший силу, может стать опасным противником (хотя, честно говоря, мне просто повезло, что неподалеку охотился юный лорд и его свита, посчитавшие расклад четверо головорезов на одинокую слабую девушку не совсем справедливым).

У главаря нападавших я обнаружила занятную записку, в которой говорилось, что некто достойно вознаградит неудавшихся убийц в случае усекновения головы одной рыжеволосой особы из Южного Предела. Гадать, о какой особе идет речь долго не приходилось.

Но самым интересным был знак – руна «Ис» в левом нижнем углу – ничего не говорящий людям, но слишком многое мне. Это был первый след, ведущий к тем, кто желал моей смерти, и, что самое неприятное, указывал он на северные кланы. Именно драконы снегов часто использовали символ льда в качестве подписи.