Право на эшафот

– Возможно, потому, что не считает отказ окончательным. – Теодоро заулыбался, будто сказал нечто весьма приятное. – Эстефания, не можешь же ты ревновать графа к его пассии?

– Я его не ревную, – ответила улыбкой, хотя заметила, что Теодоро сделал еще один шаг. Крошечный, совсем незначительный, но все же король продавливал пространство. Значит, если его не остановить, рано или поздно он до меня доберется. – Просто отметила, что, когда видела его позавчера в театре, он выглядел слишком счастливым для утратившего невесту. Хотя находился в совершенно несиятельной компании довольно милой вдовушки. Милой, разумеется, для несиятельной…

Теодоро едва заметно нахмурился.

– Неужели ты действительно в Варенции? Но твоя тетя там уже…

– Все обнюхала, а меня не вынюхала да? – Издевательски улыбнулась. – Я научилась прятаться и даже часть памяти восстановила.

– Кто помог? – зло прогремел Теодоро.

И не просто зло, еще и оскалился с явной угрозой по отношению к ослушавшемуся. Неужели память могли восстановить, но делали вид, что это занятие небыстрое, а я нуждаюсь в присмотре? Игр вокруг меня и без того много, эти могли пройти незамеченными. Оказывается, я наивней прежней Эстефании – решила, что нравлюсь Теодоро, когда у него на меня были определенные планы.

– А что это вы так расстроились, ваше сиятельное величество? – ехидно поинтересовалась. – Не интриговали бы вы в отношении невинной девушки. Двуединый без одобрения смотрит на столь неприличные вещи.

– Какие планы, Эстефания? – Теодоро опять ослепительно заулыбался. – Разве могу я планировать в отношении тебя что-то неприличное?

Он опять продвинулся на небольшой шажок, и я решила, что пора с разговором заканчивать и ставить защиту, показанную Раулем. Не такая уж у нас интересная беседа получилась. Можно сказать, оскорбительная для моей самооценки. Запланированное я сделала – намекнула, что нахожусь рядом с Нагейтом. Пусть теперь Теодоро в его сны вламывается, требует найти меня как можно скорее.

– Ради чего-то приличного в чужие спальни через окна не лазят, особенно если дама спит. И вы уже слишком долго тут находитесь. Портите мою репутацию из последних сил. Вон! – рявкнула так, что все отвоеванные шаги Теодоро потерял тут же и опять вывалился в окно, сложившись пополам, словно не прикрикнула на него, а двинула тараном.

Обиженное «Эстефания, ты все неправильно поняла» донеслось настолько издалека, что я едва различила слова. Но различила и разозлилась еще сильней. Все, ваше Сиятельное величество, шутки закончились, пришло время мести за мою поруганную честь. Или за непоруганную? Я решила, что это слишком сложный вопрос, чтобы с ним разбираться во сне, а еще нужно поставить защиту от следующих визитов Теодоро, поэтому пора просыпаться.

Но проснуться я не успела. Меня внезапно завертело и потащило в мой старый мир. К Кате. Она стояла рядом с Максом и глядела на него сверху вниз. Как ей это удавалось при разнице в росте сантиметров десять даже с каблуками, для меня осталось загадкой. На моей памяти такое удавалось только кошкам.

– А ты изменилась, – обиженно говорил Макс. – Раньше ты меня простила бы.

– Раньше я была дурой, – лениво ответила Катя. – Но жизнь дала мне второй шанс и понимание, что подлецов прощать нельзя, как бы красиво они ни пели в уши.

– Признайся лучше, что втюрилась в этого докторишку, – презрительно бросил Макс.

Как это я раньше не замечала, насколько у него противное лицо? И голос… Голос совершенно отвратительный. И ведет он себя как Сиятельный, утративший Сиятельность, но этого пока не понявший.

– А если даже так, то что? – усмехнулась Катя.

– Детка, не дури, я – твой шанс на счастливую жизнь, а он – на тухлое прозябание. Он не представляет из себя ровным счетом ни-че-го.

Он давил не хуже, чем Сиятельный – флером, но Катя к таким выкрутасам оказалась устойчивей, она только улыбнулась и с нескрываемым удовольствием ответила:

– Ты не прав, Макс. Это раньше у него не было меня, а значит, стимула расти. А сейчас меня нет у тебя. Ты лузер, Макс.

– Посмотрим, что запоешь через полгода, – зло бросил он.

Макс не видел, но для меня секретом не стало, что с руки Эстефании сорвалась тонкая паутинка заклинания-проклятия на неудачу. Насколько успела заметить, короткого действия, примерно на год. Но год – срок достаточный, чтобы потерять все.

– Через полгода у тебя будет возможность только смотреть на меня, говорить – нет.

Она улыбнулась так, что Макс примерз на месте и единственное, что мог, – смотреть, как она уходит. Неотрывно смотреть, потому что шла Катя красиво, у меня так не получалось ни в том теле, ни в этом.

– Правильно я его? – спросила она, давая понять, что почувствовала меня.

– Правильно, – согласилась. – Слишком легко он от меня отказался, слишком легко начал строить жизнь без меня.

– Могу приложить чем-то посерьезней, – предложила Катя. – Если посчитаешь, что для исполнения договора этого не хватит.