Право на эшафот

Бутылку протянула мне с таким видом, словно была уверена: это в ужине главное. Правильно подобранное вино позволяет не заметить мелких недостатков блюд, особенно если продуктам уже не один десяток лет. Конечно, фрукты, которые ели мы с Раулем, на вкус казались свежими, но вино к ним тоже подавалось…

– Сейчас еще за белым вином схожу, донья, – спохватилась Альба, – а то непорядок, если выбора нет.

– Я не увлекаюсь спиртным, – остановила ее, – мне и одной бутылки много.

– Это вы так говорите, пока не попробовали, – тоном завзятого соблазнителя заявила горгулья. – Как пробу снимете, не вторую бутылку потребуете, а десяток.

– А вы не составите мне компанию, Альба?

– Я? – Горгулья так удивилась, что села на попу, как большая каменная собака. – Есть с вами?!

– А что такого? – удивилась. – Или вы не едите обычную еду и вам нужно что-то экзотическое?

– Скажете тоже, донья, – горгулья немного пришла в себя, – обычно мы питаемся энергией, но и такую еду можем есть, только усваивается она хуже. Но едим мы ее не для усвоения, а для удовольствия. Только кто же нас такими блюдами кормить будет?

– Если для удовольствия, тогда давайте поужинаем вместе. А вино? Вино вы пьете?

Смущенная Альба кивнула и исчезла, чтобы почти тут же появиться со второй бутылкой и бокалом. Столовые приборы для себя она тоже захватила, правда орудовала ими неумело, сказывалось отсутствие тренировки. Или, скорее, опыта, потому что Сиятельные были теми еще снобами и обращали на своих помощников внимания меньше, чем на пыль под ногами. Помогают – значит, должны.

Вино – что красное, что белое – оказалось гораздо лучше того, что горгулья предлагала Раулю. Вкус и аромат раскрывались ярким букетом, подобного я не пробовала ни в прошлой, ни в этой жизни. Впрочем, в этой мне особо и не довелось пробовать вина, слишком юный возраст, в таком приохотиться к выпивке – раз плюнуть. Поэтому я хоть и восхищалась напитком, но не усердствовала, предпочитая налегать на еду, она тоже была выше всяких похвал.

– Все так вкусно, – решила подольститься к горгулье, – это вы сами делали?

– Что вы, донья, – вздохнула Альба, – кто же нам еду доверит? Когда Теофрения еще была страной Сиятельных, король пару раз в год отправлял своих поваров в университет. Они готовили, а маги сохраняли блюда в стазисных шкафах. Эх, были времена…

– Возможно, все еще вернется. В Теофрении осознали, сколь пагубно оказалось лишиться Сиятельных, и планируют ввезти их из соседних стран или вывести своих. Того Сиятельного, который хотел сюда попасть, как раз для размножения пригласили.

Горгулья тоненько захихикала. На удивление, вино на нее действовало: она стала более расслабленной, что ли? Хотя странно говорить о расслабленности камня.

– Ой, донья, скажете тоже, для размножения. А то он станет это делать! Сиятельный сам решает, с кем и когда он будет размножаться, а кого и где использовать. Сиятельные, они такие.

Гордость, прозвучавшая в ее голосе, меня удивила.

– Но они же и вас используют, а вы позволяете.

– Вы о ком? – Она икнула.

Похоже, моя собеседница к вину привыкла не больше, чем я. Говорят, капля камень точит? Да она его разъедает, если это капля вина. Пожалуй, местную хранительницу я больше спаивать не буду.

– Я о Сиятельных.

– Вы тоже Сиятельная, да еще одна из сильнейших. Облик – только наносное, я суть вижу. Служить Сиятельным – большая честь, а еще мы связаны с вами договором.

О договоре я спросить не успела – горгулья внезапно шлепнулась на пол, раскинув когтистые лапы в стороны, захрапела и практически сразу истаяла. Оставалось только надеяться, что Альба куда-то перенеслась, чтобы проспаться, а не испарилась вообще. Причина ее опьянения стала понятна, когда я потянулась за бутылкой, чтобы налить себе, – обе были пусты.

Но я не расстроилась: сок, налитый в графин, тоже оказался необычайно вкусным, но не туманил голову. Попробовала я почти все и должна была признать, что королевские повара в те времена готовили необычайно вкусно. Как они готовили в эти, мне узнать не довелось.

После плотного ужина делать ничего не хотелось, и, здраво рассудив, что заслужила отдых, а библиотека от меня никуда не денется до завтра, я отправилась спать. Даже ванну принимать не стала, обошлась душем.

Не успела провалиться в сон, как в него ворвался Теодоро, словно караулил этот занимательный момент. Надо сказать, что теперь ему удалось не только влезть в окно, но и сделать шаг вперед. Как ни странно, обстановка оставалась той же, что и при нашей прошлой встрече: я сидела на общежитской кровати, за окном проглядывались оранжереи. Видит ли Теодоро то же, что и я, или для него сон рисует другую картинку?

– Эстефания, довольно бегать, – радостно сказал Теодоро. – Мы с твоей опекуншей наконец достигли компромисса. Графиня Хаго дала клятву, что выдаст тебя замуж только с моего одобрения. Не этого ли ты добивалась?

– Разумеется, нет, – возмутилась, – знаю я, кого вы одобрите. Последней одобренной вами кандидатурой был граф Нагейт, который сейчас, не особо стесняясь, таскает по театрам любовницу и не выглядит расстроенным моим отказом.