Право на любовь

— Любопытные да отчаянные, кто в окно заглянуть отважился, говаривали, будто видели комнату светлую, деревянную, да стол яствами накрытый, да постель крахмаленными простынями стеленную…

Как у северянина складно выходит баять! Почище, чем у иного сказителя! Я запретила себе отвлекаться, полностью сосредоточившись на ровных стежках. Не сложнее, чем урок в Южном Храме. Правда, будущие целительницы тренировались на предварительно усыпленных заклинаниями свиньях… среди имевшихся зелий не оказалось ни обезболивающего, ни снотворного — похоже, Рик возвращал мои вещи по принципу, что на глаза попалось, то и взял.

— Но тех, кто на очарование женского голоса поддавшись али блюдами и сном в уюте соблазнившись, заночевать остались, не встречали более. И избы той ухоженной наутро не находили, а натыкались на пепелища и развалины, а временами и вовсе болота глухие…

— Все, — я туго затянула повязку, жалея, что не способна колдовать: с плетениями я была бы гораздо уверенней в благополучном исходе. Но, к сожалению, резерв по-прежнему оставался пуст. — Пальцы чувствуешь?

— Едва-едва. Какая же все-таки он тварь! Помнил, что я левша. Специально метил по ведущей руке.

— Прости. Если бы я только могла использовать магию…

— Выживу, — прошипел сквозь зубы меченый. — Не в первый раз.

— Рик…

— Твое кольцо — вспомнил он. Перстень дракон успел натянуть на палец, и когда попытался стащить его, безделушка застряла. — Сейчас.

— А пусть оно побудет у тебя, — внезапно решила я. Кольцо явно шло северянину лучше, чем мне. — Отдашь, когда полностью поправишься.

Рик с сомнением изучил темно-синий камень, но прекратил бесполезные попытки избавиться от навязчивого украшения. Откинулся назад, измученно прикрыл глаза.

— Лана, спасибо.

Я уныло кивнула, хотя он этого и не видел. Обхватила руками колени, уткнулась в них подбородком, смотря на реку. Чувства притупились. Не осталось ни страха, ни надежды, ни тревог, ни злости. Одна безграничная усталость. Я же искренне желала признания и капельку свободы. Самостоятельности. Хотела, чтобы мне уважительно кланялись не за случайно доставшийся титул, а заслуженно. А в итоге оказалась бессильна перед захватившим меня водоворотом событий. Беспомощна. И эсса я никакая, и целительница получилась бестолковая — не способная справиться даже с простой раной.

Кошка, почувствовав мое состояние, ободряюще мурлыкнула и потерлась об ладонь. Спасибо, Алис. Ты умница — я не имею права сдаваться. Чтобы победить, я обязана стать сильной.

Снаружи тихо шуршал дождь. Простой дождь без грома и молний — гроза закончилась. В клубящихся тучах образовался просвет, сквозь который выглянуло солнце и кусочек ярко-синего неба. Над речной гладью дрожала маленькая радуга.

***

Зов — достаточно простое плетение, требующее небольших вложений силы и наличие богатого воображения. Ладонь, стискивающая амулет жрицы, служивший источником энергии, стала скользкой от пота. Но я не позволяла себе расслабиться, даже на миг потерять концентрацию. Для серенького зверька, осторожно выбравшегося на край поляны, сейчас существовала только я — цель, и его неудержимо влекло ко мне. Зайчонок, которого зацепило заклинание, не замечал ни потрепанного непогодой шалаша, ни давно остывшего размытого дождем кострища, ни моих спутников.

Алис лениво развалилась на траве и наблюдала за колдовскими потугами с пренебрежительным равнодушием опытной охотницы, не нуждающейся во всяких дешевых уловках. Рик, прислонившись спиной к дереву, смотрел на меня сосредоточенно и серьезно. Напряженный задумчивый взгляд дракона мешал. Не отвлекайся, Лана!

«Иди ко мне!»

Заяц нерешительно мялся на краю проплешины, рядом с зарослями кустарника. Все его инстинкты выступали против открытых мест, где он становился совершенно беззащитным перед хищниками.

«Иди! Я жду!»

Звериное чутье предупреждало об опасности. Но зов был сильнее. И заяц решился: выбрался на поляну, короткими неуверенными прыжками приблизился ко мне.

«Иди!»

Зверек наконец оказался в пределах досягаемости. Я резко выбросила свободную руку вперед, схватив серого за длинные уши. Колдовское очарование спало, израсходовав последние крупицы энергии, и зайчонок рванулся прочь, но, поняв, что попался, замер, оцепенел.

Я отложила бесполезный теперь медальон, медленно подняла приготовленный кинжал. Замахнулась. Я не хочу убивать, но не имею права никого просить взять эту ответственность на себя.

Под рукой меленько дрожал теплый пушистый комочек. Казалось, если прислушаться, то я почувствую, как часто трепещет маленькое испуганное сердечко.

Мы должны выжить. У меня нет выбора. В природе существование одних значит смерть другим. Совесть ехидно оскалилась на мою жалкую попытку найти оправдание.

Пальцы разжались. Зверек, почуяв свободу, мгновенно прыснул в сторону, скрылся в кустах. Только его и видели.

— Я не могу, — я выронила кинжал, виновато потупилась. — Это обман. Предательство. Он ведь пришел сам.

— Все в порядке, Лана. Ты не должна.