Право на любовь

Этого оказалось достаточно, чтобы Настя, сдернув с меня покрывало, замоталась им и побежала в душ, не оглядываясь. Смешная, но безумно моя. Со счастливой улыбкой на роже подобрал и надел штаны, прошел к холодильнику, аккуратно переступая осколки. Нашел три пирожка, половину бутылки молока, один несчастный огурец и две кастрюли. Удивленно заглянул в каждую, чуть слюной не захлебнулся, но есть с утра суп не стал. Вытащил только пирожки и молоко. Сейчас быстро попьем кофе и в дорогу.

Быстро не получилось. Я уже и забыл, сколько времени нужно женщине чтобы собраться, но Настя старалась, а еще ужасно волновалась перед встречей с отцом, потому задержались еще на полтора часа.

Всю дорогу, болтая о всякой ерунде и споря по поводу ее учебы с работой, добрались до дома Виктора.

– Я боюсь, – говорит Настена.

– Я с тобой. Меня не боишься? – беру ее ладошки в свои.

– Нет, – смотрит на наши руки, начинает улыбаться. – Идем, – решительно выходит на улицу, почти бежит к подъезду.

Догнал, обнял, поцеловал, да так, что у самого ноги подогнулись.

– Ну вот, – рассмеялся, демонстрируя ей возбуждение в брюках.

– Что ты со мной сделала? Как я теперь пойду к твоему отцу?

Получив кулачком в грудь, повел ее наверх. Настя немного расслабилась, но это только пока мы не дошли до двери. Возле нее она просто спряталась за мою спину. А мне приятно. Даже какая-то гордость внутри, что она видит во мне защиту.

Виктор открыл дверь, сразу увидев спрятавшуюся дочку. Улыбнулся и пропустил нас внутрь.

– Вылазь уже оттуда, – говорит ей отец. – Я разрешил.

Она высунула свою мордашку, но целиком выходить не торопится.

– Настя, – вздыхает Виктор. – Ты не представляешь, как я рад, что с тобой все хорошо. Прости меня, дочь, – произносит главные слова.

Не знаю, как она, а я ждал именно их.

– Папочка! – Настенка кинулась к отцу на шею, обняла, прижалась и разревелась.

– Ну вот и славно. Я поехал. Из дома никуда. Насть, слышишь меня?

Кивает.

– Как освобожусь, заберу. Могу быть поздно.

Тяну ее за руку к себе. Виктор отводит глаза.

– Не паниковать, не искать, ждать здесь. Обещай, – не даю ей отвернуться, стираю пальцами темные дорожки от слез, смешавшихся с тушью.

– Я жду.

– Обещаю, – объятия достаются и мне.

– Только попробуй не сдержать слово, – строго смотрю прямо в глаза. – Убираться на кухне будешь одна!

Тут даже ее отец не выдержал и рассмеялся.

– Я буду ждать, – встает на носочки, чтобы поцеловать, но я делаю шаг назад, показывая одними глазами, что при отце лучше пока не надо.

Ему еще нужно смириться с мыслью, что мы вместе. Она у меня умница, все без слов понимает, когда хочет.

Я со спокойным сердцем оставил ее дома, а сам поехал в офис, забрал оттуда документы и на встречу с Даренко, предварительно позвонив и сообщив, что у меня есть информация о Насте. Мужик тут же согласился меня принять.

Я вошел в пафосный кабинет с кучей непонятных дипломов, каких-то кубков и даже медалей. На стене висит целый коллаж с фотографиями Даренко в обществе известных личностей нашего города. Не впечатлившись, прошел и нагло, без приглашения, сел на стул. Мужчина захлопнул открытый рот, любезно, но крайне мерзко улыбнулся и предложил:

– Кофе?

– Нет, спасибо. Я ненадолго, – смотрю на него и так врезать хочется.

Воображение сразу подкидывает картинки, как он мою Настю… С трудом сдержавшись, кинул ему на стол папку с нарытыми, систематизированными документами.

– Это копии, – говорю мужчине.

Тарас непонимающе моргает, не спеша брать в руки бумаги.

– Вы сказали, у вас есть информация о Насте, – берет себя в руки, вспоминая, что он, вообще-то, матерый бизнесмен и очень важная шишка в своих узких кругах.

– Так это и есть информация. Она напрямую касается Насти. Еще немного ее отца, но в основном Вас, господин Даренко. И сидеть здесь весь день я не намерен. Либо вы это смотрите, и мы договариваемся, либо я иду в прокуратуру, у меня там работает хороший знакомый, который как раз мне должен, – даю понять, что любезности закончились.

– Угрожаете? – Он взял папку, открыл, стал вчитываться. – Это глупо, Сергей.

– Угрожать я еще не начал. Пока надеюсь на вашу разумность и адекватность. Ну не можешь же ты быть мудаком во всем, Даренко? – усмехаюсь, переходя на личности.

– Почему? – так же жестко усмехнувшись, отвечает мужчина. – А ты действительно лучший в своем деле, – заявляет он, захлопывая папку. – И чего ты хочешь за нее? Денег?

– В жопу себе их засунь, – начинаю злиться. – Снятые обвинения и полная реабилитация Виктора, – смотрю, как его лицо меняется.

Стало приятно. Доходит значит.

– И про Настю забудь. Она моя.

– А-а-а, так вот в чем дело, – он откидывается на кресло и хохочет так, что его пузо мерзко трясется. – Так бы и сказал, что дело в бабе. А то строит тут из себя героя-освободителя.