Право на месть

– Банкомат работает! – пробежав глазами послание, говорю я. Чувствую себя не очень хорошо, называя так мать, но Андж придумала ей это прозвище в начале десятого года, и оно прицепилось. – Я же тебе говорила. Хватит и на сегодня, и на фестиваль завтра.

– Кортни сегодня будет? – Андж произносит это без своего дурацкого американского акцента, но интонация скуки слышна отчетливо, а это значит, что ей любопытно. Я думаю, не положила ли Андж сама на него глаз. Именно она больше всех спрашивает.

– Да, наверное. Может, мы все соберемся? – Я не против того, чтобы встретиться с Кортни, и могу сослаться на месячные, которых у меня нет, если он попытается. Как ни странно, но я немного скучаю по нему. Не об этом, но нам было хорошо, когда мы гуляли вначале. Присутствие парней разрушает накал наших отношений. Нашу великолепную четверочность. «МоиСуки».

А потом, Кортни не так уж и важен теперь. Просто развлечение, чтобы заполнить дни, пока я не встречусь с ним. Чуть больше недели осталось. Одна неделя. Не могу поверить!

Ну, месячные, давайте, чтобы к тому времени закончиться.

17

Мэрилин

– Как прошел день? – спрашивает Ричард, пробегая по каналам – явно ищет спорт или какое-нибудь шоу по домашнему ремонту, чтобы заполнить время перед сном. Откровенно говоря, мне совершенно все равно, что он выберет. Я хочу только одного: поесть. Ну, еще, может, принять ванну – долгую, горячую; быстро проверить, как прошел вечер у Лизы, и в кровать.

– Да знаешь, как всегда. Все еще вводим новых девиц в курс дела.

Мы сидим на диване с тарелками с размороженной лазаньей, чипсами и – чтобы наша трапеза напоминала сбалансированную диету – кучкой бобов. На ланч я не ходила – работала, чтобы нам с Лизой уйти пораньше и купить ей новое платье, и поэтому сейчас умираю от голода. Чувствую вдруг укол зависти в связи с вечером Лизы. Хороший ресторан. Очаровательная компания. Новое платье. Новое начало. Но это белая зависть. Я не могу завидовать этому. Я радуюсь ее радостью. Ей уже давно пора. Хотя какая-то моя частичка беспокоится – не заберет ли он ее у меня? И что я тогда буду делать? В сорок лет невозможно обзавестись новой лучшей подругой. Думаю, я бы не смогла. В особенности теперь.

Я нанизываю кусочек лазаньи на вилку – она на удивление хороша, и мне не нужно шикарно одеваться, чтобы поесть. В жизни на диване есть свои маленькие радости.

– Ты говорила, что собираешься приготовить карри.

Ричард смотрит в свою тарелку, словно я положила на нее еще теплую собачью какашку, и мне хочется закричать: «Да ешь ты уже давай!» Но я не кричу. Я потрясена, а дело того не стоит. Что угодно, лишь бы жизнь без осложнений.

– Тебе больше нравится лазанья. И я подумала, что карри или что-нибудь такое мы могли бы поесть завтра после Речного фестиваля. Ты не против? Можно и Лизу пригласить. У них в «Бикаше», в центре города, специальное предложение на вечер. Удивительно дешево. – Я улыбаюсь ему. – Нам это может понадобиться после пива на свежем воздухе.

Ричард не улыбается мне в ответ, он принимается за чипсы.

– Я сегодня днем проехал по городу. Нужно было прикупить кое-что к отдаленному офису для Гранджей, – говорит он. – Видел тебя и Лизу. Это точно ты была. Заходила в магазин нижнего белья.

Сердце у меня падает. Для начала я знаю, что Гранджи отказались от этого офиса. Решили, что он им не по карману. Он забыл, что сам мне об этом сказал.

– Да. – На диване места хватает только для одного лгуна. Я смотрю на экран телевизора. Мое чувство голода потихоньку уходит. На сегодня я для этого слишком устала – для его настроения. – Лиза идет на ужин с клиентом. Я же тебе о нем рассказывала. Тот, который ей симпатизирует.

– Ты не говорила, что они встречаются.

– Я сама только сегодня узнала.

Муж мне не верит – я это вижу.

– И ты решила, что ей для этого нужно нижнее белье?

– Да это просто для смеха. Чтобы она чувствовала себя сексуальной.

– Ты хочешь сказать: если она вырядится как шлюха, то и вести себя будет как шлюха! – смеется он.

Краска заливает мне лицо. Этого я уже не могу снести.

– Лиза не шлюха, и ты это знаешь. Если уж ее как-то назвать, так монахиней.

– Я не сказал, что она шлюха. Уверен, это была не ее идея вырядиться.

От моего чувства голода не осталась и следа.

– Ты хочешь сказать, что шлюха – я?

– Ну, чтобы тебя продать, одного нижнего белья не хватит. – Он сверлит меня взглядом. – Ты растолстела. Наверно, пьешь слишком много вина и ешь мусорную еду с придурками, с которыми работаешь. Превратила себя в толстозадую корову. Ну что ж, по крайней мере, я могу не волноваться, что кто-то из богатых клиентов захочет тебя оттрахать.

Значит, еще один такой вечер. Очередной. Проблемы с бизнесом, в которых почему-то виновата я. Когда-то мы смеялись вместе на этом диване. Теперь кажется – в другой жизни.

Моя лазанья остыла. Я к ней не прикоснулась, я ее больше не хочу. Мне знакомо это чувство.

18

Лиза