Право на месть

– Нет! – Она вскрикивает так громко, что моя рука замирает в воздухе. – В музыке будет скрыто послание. На этом шоу ставили нашу песню. Может, будет и что-то еще. Я не могу это пропустить.

– Я не буду выключать, – мягко говорю я. Но немного уменьшаю громкость, чтобы я могла думать, а у Брей был хоть малейший шанс услышать что-нибудь из того, что говорит Лиза.

– Они ставили какую-то песню из тех, что вы с Джоном любили? Ты ждешь послания от Джона?

Ее пальцы с еще большим ожесточением впиваются в кожу, она хмурится, стреляет глазами в сторону.

– Я была такой глупой, – говорит она. – Я должна была предвидеть, что это случится. А теперь Ава исчезла.

– И мы должны ее найти, – неловко добавляю я.

– Да, мы должны ее найти. – Лиза смотрит на меня. – Был заключен договор. «Вот те крест! Чтоб мне умереть, если обману». Такой договор невозможно нарушить. Невозможно. Я должна была понимать.

Я хмурюсь и подаюсь вперед, несмотря на боль.

– Вы с Джоном заключили договор? Какой договор? Он поэтому увез Аву?

Она смотрит на меня, наклоняет голову:

– Почему ты спрашиваешь про Джона? Джон ничего не знал про Кролика Питера.

– Лиза, Джон увез Аву. – Я говорю с ней как с ребенком. Я не знаю, кто она, но это сломленное существо – совсем не то, что я ожидала увидеть. – И нам нужно его найти.

– Джон? – Она подается назад, смотрит на меня как на идиотку. – Джон не увозил Аву. – Она замолкает, а когда ее взгляд встречается с моим, ее глаза впервые за это время проясняются. – Это сделала Кейти.

Я оглядываюсь на дверь и вижу отчаяние Элисон и разочарование Брей.

– Кто такая Кейти? – спрашиваю я.

39

ПОСЛЕ

1990

«„ЭКСПРЕСС“ ОТ 18 МАРТА 1990 ГОДА

ВОПЛОЩЕНИЕ ЗЛА – НЕНОРМАЛЬНАЯ СЕСТРА ПРИГОВОРЕНА К ТЮРЕМНОМУ ЗАКЛЮЧЕНИЮ

Двенадцатилетняя Шарлотта Невилл (на фотографии слева) вчера была приговорена за жестокое убийство в октябре прошлого года ее единоутробного брата Даниеля Грова. Невилл, которой ко времени совершения преступления было всего одиннадцать, приговорили к заключению на срок по усмотрению ее величества. Тело Даниеля обнаружили в доме, подлежащем сносу, в проблемном районе Элмсли Эстейт. Он был избит кирпичом и задушен.

В конце процесса, который потряс и захватил всю охваченную ужасом страну, жюри присяжных, состоявшее из пяти женщин и семи мужчин, более шести часов согласовывало вердикт для обеих обвиняемых. Шарлотта Невилл, как и на протяжении всего процесса, оставалась безразличной в ходе заключительной речи судьи и зачитывания приговора; его честь судья Парквей сообщил ей: „Вы будете содержаться в надежном и безопасном месте в течение долгих лет, пока министр внутренних дел не убедится, что вы достигли зрелости, полностью реабилитировались и не представляете угрозы для других“».

Со второй обвиняемой, тоже двенадцатилетней девочки, известной только под условным именем Девочка Б, все обвинения были сняты.

Свидетели подтвердили, что Шарлотта Невилл еще в возрасте восьми-девяти лет заслужила репутацию возмутителя спокойствия, она наводила ужас на стариков и беззащитных в депрессивном районе Элмсли Эстейт. Девочка совершенно отбилась от рук, и ее мать более не могла контролировать ее поведение. Как постановил его честь судья Парквей в своей заключительной речи, Шарлотта „явно воздействовала на поведение Девочки Б, легко поддающейся влиянию, эмоциональной девочки из семьи с крепкими устоями и, вероятно, чрезмерно пекущейся о дочери“.

О ревности Шарлотты к младшему брату, вероятно объясняющейся тем, что отец перестал обращать на нее внимание, в семье хорошо знали, но никто не мог предсказать трагического исхода, ставшего следствием вспышки ярости этой хладнокровной убийцы, ни разу за время слушаний не выказавшей раскаяния.

Полная история на с. 2, 3, 4 и 6.

Статья номера: „Восстание против воспитания: как вырастить чудовище“».

40

СЕГОДНЯ

Лиза

Я говорю слишком быстро, и она не успевает следить за мной. У нее такой усталый вид, она смущенно оглядывается. Я вижу их в дверях. Элисон и Брей. Падальщики, ждущие, что я выплюну что-нибудь из моего гнилого нутра. Они знают, что я их вижу, и это ужасное притворство, будто разговор ведется конфиденциально, заканчивается, и они входят в комнату.

– Кейти мертва. – Элисон смотрит на меня, не на Мэрилин, и говорит медленно, словно разжевывая для меня, идиотки, слова. – Она утонула в Ибице в две тысячи четвертом году. Мы все это уже проходили.

Я качаю головой:

– Нет. Это Кейти. Она не умерла. – Я хватаю Мэрилин за руку. Мне нужно, чтобы она выслушала меня, пусть она мне и не верит. Я ее знаю. Она не сразу, но поймет. Ей нужно все взвесить. Может быть, что-то из моих слов осядет в ее умной голове. – Это не Джон. Это Кейти. И она знает меня. Она знает меня теперешнюю. – Мэрилин хмурится и выдергивает руку, но я продолжаю: – Кто-то вовсе не тот, за кого себя выдает. Кто-то, кого я знаю. Она нашла меня, и она захватила Аву.