Право на месть

В теплом салоне меня развозит еще больше и мой план уже кажется ужасным и невыполнимым. Хочется спать.

Леша выходит, а я не могу и не хочу. Все тело стало вмиг тяжёлым.

— На выход, — открыв дверь с моей стороны заглянул в салон водитель, — мы приехали.

— Хорошо, — глаза не хотят открываться, — а можно мне немного посидеть тут?

— Нет, —это уже сказал не водитель.

— Бессердечный, — выбираясь из теплого салона заметила очевидную вещь.

Он не должен был этого делать, но и тут, когда никто не видит ему пришлось приобнять меня, чтобы дойти до лифта. Но в нем он не отпустил меня. Возможно думая, что я просто грохнусь, или по какой-то другой причине. Это мой шанс.

Не ожидая от меня ничего подобного, он просто замер, а я ещё крепче обхватила руками его плечи и прижалась губами. Смелее, чем тогда.

Он не отпрянул, лишь сильнее сжал талию. Его губы казались такими мягкими, теплыми, как тогда, на крыше, где я впервые поцеловалась.

Прижимаясь к нему всем телом, целовала как будто в последний раз. Это может и есть последний раз, и сдерживаться не хотелось. Хотелось почувствовать его, как будто все по-настоящему. А утром забыть и жить дальше.

Неожиданно меня откинуло, то есть он толкнул меня так, что я еле удержалась на ногах.

Услышав удар по кабинке, я все же повернулась к нему.

— Что ты творишь? — прорычал, зарываясь руками в свои волосы, — что ты делаешь? — почти прокричал.

Я не отвечала, мне нечего ему сказать.

Лифт пропиликал и створки начали разъезжаться. Не смотря на Лешу быстро вылетела из кабинки. На секунду мне почудилось, что ему тоже приятно, как и мне. Что он именно меня крепко дерзал в руках и отвечал на поцелуи.

В холле было тихо, тусклый свет был только по периметру. Днем он освещен хорошо, а сейчас ночь и столько света не нужно. Наш номер почти у самого лифта, но у меня не было ключей. Воти сейчас очень хотелось сбежать, а если он захочет поговорить сейчас я и правда провалюсь сквозь землю.

Прикрыла глаза, облокотилась стену и начала ждать, когда дверь наконец откроется и можно будет сбежать в комнату.

— Что ты задумала? — шёпотом спросил, поднося ключ карту к двери.

— Ничего, — все так же с прикрытыми глаза ответила.

— Не верю. Ты делаешь только хуже, — это звучало как обещание.

Хорошо, что света в холле почти не было, и он не видит всю степень моего смущения, это наверно и есть возбуждение. Когда кровь по венам течет с такой скоростью что мысли сбиваются, как и дыхание и хочется еще. Этих болезненно приятных ощущений. Желание само собой появляется дотронуться до голой кожи, прижаться губами к шее, оставить влажные поцелуи на всем теле, исследовать его. Мне это столько раз снилось, и ощущения были такими реальными, что, сейчас почувствовав его, желание отдаёт зудом на кончиках пальцев.

— Ты пожалеешь, — подойдя ко мне вплотную сказал перед тем, как продолжить то, что началось в лифте.

Прижался губами к губам, не пытаясь углубить поцелуй, ворваться языком. Он будто исследовал губы, нежно касаясь и лаская их. Обхватил шею и заставил приблизиться к себе близко, так, что между нами не было ни сантиметра. Рвано, страстно и немного грубо впихнул меня в темный номер.

Он точно этого не хочет, или хочет и борется с собой.

— Давай забудем кто мы, — стягивая пиджак с его плеч проговорила тихо, — один раз, давай просто будем.

— Это невозможно, ты всегда будешь Алисой, занозой в моей голове, — приподняв мой подборок пальцами, посмотрел будто в душу и добавил, — и никак не вытащить ее.

Все было именно так, как во сне. Или быть может это и был сон?

Этого Алексея я не знала, нетерпеливого, срывающего с меня одежду. Каждое прикосновение — присвоение, каждый поцелуй как обещание.

Я и сама помогала ему, путаясь в пуговицах, ослепленная желанием трогать его. Чувствовать, пока можно.

Я была не только голая перед ним, я открылась. Разрешила ему понять все, хотя он и так все знал. Никогда не был дураком.

Желание остаться и убежать разрывало на части. Еще эти его губы. Везде, он был повсюду. Его запах, сила и желание которое чувствовалось во всем не оставляло мне выбора.

— Это навсегда, — в пылу страсти, когда наши тела соединялись рычал, — слышишь, это навсегда. Теперь ты моя и никаких контрактов не нужно.

Мне бы задуматься над теми его словами. Спросить, что это значит. Но чего не скажешь в пылу страсти, это не он, это эмоции и момент.

— Да-а, да, — соглашалась, задыхаясь от новых эмоций.

Я тоже много чего говорила, чего не стоило. И чего я надеюсь он не запомнил.

Было больно, так что слезы сами лились из глаз. Каждый толчок, каждое прикосновение выбивало все мысли, все сомнения и страхи. Не сейчас, все потом. Сейчас только ощущения и экстаз от приятных спазмов внизу живота.

Боль разрывала на части, от понимая, что я не смогу никогда его забыть. И эта ночь, полная прикосновений, никогда не сотрется моей памяти.

И не будет больше мужчин в моей жизни. Кто может сравниться с ним?