Право на месть (СИ)

- Могу. Это уже подтверждено божественной волей, ты сама сказала. У моей души не будет места. Пока сама не найду свое. Ты надо мной больше не властна.ВсемогущаяСагарта Милостивая, властительница душ…

Вихрь успокоился, заново обретая вполне человеческие стати богини. Мне показалось или наряду с белым цветом возникло новое понятие? Бледность… Да, так.

- Тогда я лишусь большей части своей силы, – вдруг грустно улыбнулась она. – Если не смогу выполнить то, за что отвечаю. Боги не так свободны, как кажется… Ты этого добивалась? Хотела отомстить мне?

- Нет. Просто мне больше ничего от вас не нужно. Ни от тебя, ни от других богов.

- Что ж… Но ведь и ты не обретешь покоя. Мир бесконечен. А за ним – бесконечность других миров. Ты будешь блуждать вечно.

- Разве в бесконечности есть само понятие время, чтобы испугаться вечности?

- Хм… Значит, не передумаешь. Тогда лети, маленькая смелая душа. Ищи свой смысл. Наверно, кое-что я еще смогу…

Этонигденикак не изменилось внешне. Но я вдруг почувствовала, что больше не привязана к одной единственной точке. Может, и унигдеесть границы; может, мне через пару вечностей удастся их найти. И я ринулась прочь от средоточия божественной воли. Все они, и Сагарта, и другие боги когда-то ведь были просто людьми, а стали носителями неведомой силы. Всемогущими, да, но в том и ловушка… Способен бог создать камень, который не сможет поднять? Вот и Сагарта попалась в парадокс, не сумев исполнить роль, назначенную самой себе.

- Кое-что могу… – донеслось еле слышным звоном. – Я сошью обратно твою душу…

- Я верну искру жизни в ее тело, – прошелестело зеленой дубравой.

- А я… – задумчиво прошипел раздвоенный язык. – А я не стану мешать…

Я неслась сквозь бесконечные миры. Секунды или столетия? Где-то бесконечность обретала форму, образуя материальные вселенные, звезды, а порой и незнакомую причудливую жизнь… Это дело рук богов? Или сами они лишь случайная форма, зародившая в одном из уголков небытия?

Я вспомнила все, как только обрела прежнюю целостность. Раньше у меня была магия, где она осталась? Наверно, рассеялась. Значит, связана она не с душой, а с телом. Еще одна загадка мироздания… И та печать – она тоже связана с плотью, ведь ставится на крови. А вот душа – совсем голая, ничего не связывает с прежним миром. Или… А это что за тонкая серебряная нить вплелась в мою бестелесную сущность? Смутно знакомая, но ведь куда-то тянет.

Generic magicae. Вспомнила. Непонятная и бесполезная серебристая кромка, раньше почти невидимая на стыке двух бесконечных озер. Родовая связь, созданная самим Интальдом в те времена, когда маги еще умели творить новую магию. И что, эта прям так… вплетена не в кровь, не в тело, а в самое душу? Велик же был предок…

И та повела. Неуверенно, сначала слепо тычась наугад. А после замерла, как ищейка взявшая след, и рванула… К своим, к таким же! Неслась метеором, не разбирая дороги, да и не было тут дорог. Влетела с размаху в теплое, в живое, а следом обрушилась лавина забытых ощущений, прибил тяжестью материальный мир и тут же накрыла паника: а как это – жить?

И это вспомнила, судорожно захлебнувшись первым глотком воздуха…

- Госпожа Шентия-Рен, Вы готовы? Все гости в сборе, – раздался в дверях негромкий голос.

Я как раз заканчивала плести замысловатые косы, на первый взгляд хаотичные, а на деле знающий лесной житель смог бы прочитать смысл в каждой. Я теперь тоже наловчилась. Вопрос застал меня у напольного зеркала и отражение не сдержалось, поехали уголки губ к ушам. Вернула их срочно на место, зато сразу проявились предательские ямочки на щеках, выдавая с головой. Но ничего, на такую провокацию у меня был достойный ответ.

- Да, господин Шентия, - собрав всю серьезность, ответила я. – Вы, как всегда, вовремя.

Закончить с прической мне не дали, метнулся черным вороном его светлость, занятые волосами руки перехватила одна ладонь, другая же подхватила за талию, а в следующее мгновение меня уже распластали по стене, прижимая разгоряченным телом.

- «Вы»?! – бархатный низкий голос, не предвещая ничего хорошего, обжег губы.

- Вы, – подтвердила не раздумывая и нагло уставилась в любимые темно-серые глаза. – Вы же первый начали…

В конце концов, императрица Анне-Юна еще как минимум час будет занята многочисленными подарками… Много ли ей нужно для счастья в четыре года? А мама Вилария и бабушка Анневьев потом найдут, чем развлечь, если среди многочисленных гостей юная правительница вдруг хватится любимого дяди.