Право на месть

– А во-вторых, – продолжал Данил, – коняга эта нам в другом поможет. Установка самоходная, пихнул ее – она и пошла. Навинтим маяк – и запустим в свободное плавание. Пусть себе тащится, пока аккумуляторы не сдохнут. Может день пройдет, может – два… Пока ее разыщут, пока сообразят, что к чему… А нам даже дня, чтобы затеряться, – по горло хватит…

Батарей кивнул, соглашаясь. Ухмыльнулся:

– А все-таки здорово мы их разделали! Вот это я понимаю – бой! А то мы, пока без тебя по городу шарились, все больше бегали от них, да по лесам прятались! А теперь – врезали по первое число, пусть знают наших! Уроды! Я человек шесть завалил, не меньше! Надо метки на прикладе запилить…

Похваляясь своими ратными подвигами, Пашка как никогда был похож на подростка. Да, в сущности, он им и был. Подростком, которому слишком рано пришлось познать горечь потерь и встать на тропу войны…

– Ничего, Паша. Я тебе обещаю – найдем средство. За все ответят, за каждый косяк спросим втридорога… У нас теперь и цели-то в жизни другой нет – только война. Война до победного.

Глава 6 Гора с горою… сходится

К городу они подошли лишь на седьмой день. Дали знать о себе двое суток лежки, когда приходил в себя Маньяк, и серьезный крюк – Добрынин, не довольствуясь хитростью с радиомаячком, дабы окончательно затеряться на необъятных просторах Родины, увел группу северо-западнее километров на семьдесят, развернулся на восток, пересек тот самый тракт на Мордовию, где прошел в начале лета караван, – и, вновь повернув на юг, подошел таким образом к северной оконечности Пензы.

Время это даром не прошло. Данил, верный своей задумке, начал постепенное превращение полуграмотной группы в слаженное боевое подразделение. Неделя – немного, но усердное и ответственное отношение плюс огромное желание учиться творили чудеса. Тренировки проходили обычно после привала и занимали все вечернее время. Привал в шесть, ужин, небольшой отдых – а потом работа часа четыре, до самого отбоя. В конце концов Добрынин добился хоть и медленного, но устойчивого прогресса: ребята стали уверенно перекладывать оружие и стрелять с левого плеча, не тараща при этом локти в стороны, слаженно действовали двойками-тройками, проработали организацию и порядок действия группы в условиях оборонительного боя, а однажды, когда встали на привал в заброшенном и ветшающем поселке, удалось даже отработать действия в условиях городской застройки и основные правила зачистки помещений.

После того, как треклятый маячок умчался на роботизированном чудо-осле в дальние дали, Братство, похоже, потеряло след. По крайней мере, группу больше не беспокоили, хотя Добрынин старался теперь устраиваться на ночлег в таких местах, откуда можно было утечь быстро и без лишнего шума. Однако – окрестности с того дня были чисты, а ночи – спокойны и безмятежны. Ребята отдыхали. Так можно было идти долго – разве что давала о себе знать ночная прохладца… Пока терпимо, лег у костра – и порядок, ворочайся время от времени, бока прогревай. Но пройдет месяц, другой, ударят морозы – и как быть тогда? Два выхода – либо успеть до холодов, либо – на зимние квартиры. И второй вариант казался Данилу более реальным и выполнимым, нежели чем первый.

Где искать жизнь в этом огромном, по меркам Сердобска, городе – он даже не представлял. Прочесывать дом за домом, квартал за кварталом – чревато. Мало того что на мутанта неизвестного нарвешься или в аномалию влипнешь – так еще и подозрения местных возбудишь. Поди докажи потом, что с исключительно мирными и доброжелательными намерениями пожаловал…

Сесть на окраине и долбить выстрелами в воздух, внимание пытаться привлечь – тоже не выход. Неизвестно еще, кто первый придет: друг или враг. Припрется на шум чудо-юдо непознанное – как с ним справляться? И Клякса по горло хватило, еле ноги унесли.

Словом, перспективы рисовались кислые. Как это часто бывает, более близкая цель закрыла собой отдаленную, и теперь, достигнув ее, Добрынин вдруг осознал, что даже и приблизительно не представляет, что же делать дальше. А признаваться пацанам, и ронять свой авторитет, вознесшийся на недосягаемую высоту после чистой победы над превосходящими силами противника, одержанной шестого дня, мелкий бес честолюбия не позволял. Да и в чисто дисциплинарных целях для командирского авторитету не полезно. Как говорил Родионов – командир должен знать все. Ну или хотя бы делать вид, что все знает.

– Командир! Батарей на связи! Наблюдаю движение! Двенадцать часов, километра два до цели, в воздухе!

– Группа на месте! К обочине! Круговая оборона! – мгновенно отреагировал Добрынин. Радиостанции теперь были у каждого, имелся и изрядный запас аккумуляторов – и потому он решил не экономить на безопасности. Сказочное это было чувство – понимание того, что группа, словно живой организм полностью управляема, фантастически маневренна и вся до последнего человека тебе подчинена.