Право на месть

– Вопщем так. Община у нас хоть и мирная – но сильная. Одних только мужиков с оружием полторы сотни душ. Так что вы того… не озоруйте, ведите себя смирно. Если к нам по-доброму – то и мы добром отвечаем.

– Да мы не для того…

– Это я предупреждаю… – сделал предостерегающий жест дед. – Так… на будущее. Снайпера за нами и сейчас смотрят, так что хулиганить не советую. Бродяг ныне много ходит, есть вполне мирные, а есть и злокозненные людишки. Каждого должны предостеречь – такова наша, с Петровичем, почетная обязанность.

Данил согласно кивнул. Снайпера – это, конечно, не есть гут, но и они не дети. Можно и от снайперов уйти. Укрыться в ложбине, дымы пустить – и свалить под шумок. Да вот только зачем, если вроде бы удачно все складывается…

– Теперь – дальше… – продолжал меж тем дед. – Как на территорию войдем – все оружие под замок в караулку. С собой только ножи разрешается. Да и лопатку, пожалуй… – он с сомнением поглядел на торчащую над плечом Добрынина рукоять. – На выходе в любой момент обратно получите. Выделим вам комнату, большую, восемнадцать человек просторно разместятся. Устраивайтесь… Перемещение по территории свободно, за исключением запретных зон. Запретные зоны огорожены, предупреждения вывешены – не ошибетесь. Ну, вроде все сказал…

Данил снова кивнул. А что тут против скажешь? Хозяин – барин. Или, перефразируя – в чужой монастырь со своим уставом не суются. Пришли за помощью – так будьте добры продемонстрировать добрую волю.

– Тогда – добро пожаловать. Согласно законов гостеприимства, – добавил он зачем-то.

– Будем рады откликнуться, – заверил его Добрынин.

И все же за время путешествия на север и обратно, он видел достаточное количество поселков, чтобы понимать, что держаться нужно настороже. Некоторые из них жили своей жизнью, не желая иметь ничего общего с чужаками, и отворяли ворота лишь для проходящих мимо караванов. Другие же с радостью распахивали их перед любым путником, но только лишь затем, чтобы оказать ему слишком горячий прием – Данил помнил еще поселок, в котором караван едва не попал в полном составе на вертел жителям-людоедам… Нехорошо тогда вышло, и потому сейчас нужно было вести себя максимально осторожно.

Ведомая двумя дедами, группа приблизилась к окраине города и, свернув по малозаметной тропке, прошла посадку насквозь, вынырнув с противоположной стороны. Община располагалась на территории той самой подстанции, что с противоположного холма видел в бинокль Добрынин. Глянул – и виду не придал. Подстанция с лежащими на боку высоковольтными опорами, на которых местами нарос хищный плющ, выглядела до того безжизненно и необитаемо, что даже проходящему путнику – а уж тем более и удаленному наблюдателю – и в голову не могло прийти, что на ее территории на самом деле кипит бурная жизнедеятельность.

Как оказалось, опоры выполняли не только маскировочную функцию. Предназначены они были, скорее, для других целей… Вблизи становилось понятно, что сделано это искусственно – и Добрынин, оценив задумку, воздал должное смекалке строителей. Положив на бок разлапистые высоковольтные опоры и окружив ими территорию подстанции по периметру, строители создали мощное неприступное заграждение. Куда там поселению дядьки Чапая с его засекой!.. Махины весом в десятки тонн, заглубленные частично в землю и сваренные между собой, даже упряжь куропатов с места не сдвинет! Кроме того, на каждую стальную балку опоры колючими ежами были наварены длинные, даже на вид острые стержни, все это было сдобрено изрядным количеством «егозы». Таким образом любой нападающий противник, прежде чем добраться до бетонного забора, окружающего периметр, вынужден будет сначала пробиваться сквозь непроходимую полосу препятствий. И у Данила возникли очень сильные сомнения, что сквозь нее вообще можно пролезть…

– Серьезная заграда… – кивнув на этот, испещренный стальными шипами вал, шепнул сзади Батарей. – Вот уж за этакой хреновиной вообще ничего не страшно. Противник, пока лезет, сам на кол пять раз усядется…

Добрынин усмехнулся, а один из дедков, услыхав, кивнул:

– И не раз садились, скажу я вам. Так садились, что и до сих пор еще висят… – и он указал на костяк здоровенного куропата, застрявшего когда-то среди заостренных кольев и превратившегося теперь в безжизненный, вылизанный солнцем, ветром и дождем скелет. – Эти бугаи в наших краях в изобилии водятся. Километрах в сорока, на другом конце города, птицефабрика стоит. Васильевская. Вот там у них гнездо. Так что вал – не прихоть какая-нибудь, а железная необходимость! – и он засмеялся, довольный собственной успешной шуткой.

– И как же пробираться сквозь всю эту засеку? Или у вас подземный ход выкопан? – поинтересовался Паникар.