Право на Одиночество

— Все вернулось на круги своя… когда она ушла от меня… когда сказала, что нам не нужно видеться…

Он медленно проговаривал слово за словом. И сейчас выстрелом в памяти его недавняя фраза к ней в полумраке коридора: «Какой морковкой он тебя дразнит?» И сейчас Астахов вдруг четко увидел себя. Горделивого слепца. Он взглянул на Захара круглыми глазами, ища хоть капли опровержения или поддержки. Стыд за собственную тупость.

— Сокольский…

Громов многозначительно кивнул, и наконец заговорил.

— Сокольский. Я поражен, что ты сам не сложил все эти факты! Ты, как придурок, следил за ней. А он следил, как умный. И имея власть, расправлялся с ненужным конкурентом. А у неё выбора не было. Вспомни тот суд. Он знал, наверняка, что она пойдёт просить за тебя. И она пошла. И отдала, что могла, но отдала. Теперь уже слишком поздно пить Боржоми. Ты видел их. Ей всё пошло на пользу. А тебя я мордой ткнул в твоё же говно, чтобы ты больше не искал тупой справедливости. Ты прекрасно обходился без неё, не вспоминая. Пока снова не увидел и не захотел трахнуть. Ему ничего не стоит вновь подвесить тебя на ниточку. И она повторит ту же ошибку, жалея тебя дуралея! Это, сука, как вечный двигатель! У него есть рычаг давления на неё, и он им воспользуется! Не мучай её, не издевайся. Не заставляй страдать. Цени свою жизнь! Для тебя потрахаться, просто признайся в этом! А ей жить.

Теперь оба молчали. И правда была одна. Астахов не понимал, как мог быть настолько слепым. А Громов поражался собственному непрофессионализму.

Для Анны эта встреча тоже не прошла бесследно. Она возвращалась к воспоминаниям их бурного секса. Ничего не могла с собой поделать. Испытывала жгучее возбуждение, сгорая от желания вновь оказаться в его руках. Максим был превосходным любовником, и сам об этом прекрасно знал. Он не боялся экспериментов, он любил секс. Ему нравилось доставлять Анне удовольствие. Ублажая ее, он испытывал фантастический кайф. Союз их тел представлял ярчайшую феерию. Но девушка столь же ясно понимала, что для жизни… Астахов вряд ли был бы хорошей партией… Мужчина ветреный, непостоянный. Но красив-стервец, этого не отнять! Александр Викторович же проигрывал в мужской красоте. Он был брутальнее, его красота была сильной, угловатой. Но он имел массу прочих достоинств, до которых Максу было ещё расти и расти. Забота, умение и желание заботиться. Это было его козырем. С ним рядом было стойкое ощущение спокойствия. Как у Христа за пазухой. Он нёс ответственность за свои слова, поступки и действия. И нёс ответственность за возлюбленную, и ее счастье. Его главными минусом была вспыльчивость, и ревность. В сексе он был приверженцем классики. Нежно, мягко и не торопясь, смакуя каждый момент. Схлестнувшись в очередной раз с Максом, она слишком остро осознавала, что ей не хватает этого напора и страсти. И эти мысли доводили ее от отчаяния. Непримиримая борьба тела с разумом. Закрывала глаза, вспоминая моменты, обрывки и вспыхивала, как спичка, невольно лаская себя в ванной, боясь быть замеченной. Ненавидела себя за эту неуемную похоть. Но ещё больше в эти минуты проклинала Астахова за его существование.

Александр вернулся весьма поздно. Аня уже была в постели. Видела, как он измотан. Принял душ и лёг рядом. Молчание опустилось на комнату. Закрыла глаза. Почувствовала, как тяжёлые руки обняли.

— Я так скучал по тебе. Прости, устал смертельно.

— Отдыхай… Тебе завтра рано вставать…