Право на одиночество

Однако… мне приятны его слова. Я слышала комплименты из уст разных мужчин, но ещё никогда мне не было так приятно, как в этот раз. Наверное, потому, что никого из тех людей я не уважала настолько сильно…

— Максим Петрович, я хотела вас спросить, — я решила сменить тему, чтобы наконец избавиться от своего смущения. — Почему вы ушли из «Ямба»? Если это, конечно, не тайна.

— Нет, это не тайна, — ответил он, пригубив вино. — Меня оттуда еле отпустили. Но, честно говоря, с тех пор, как там поменялся генеральный — как и у нас, в «Ямбе» генеральный не является владельцем издательства, он такой же наёмный работник, как и все остальные, — так вот, с тех пор всё изменилось. Юрий Павлович начал увольнять весь руководящий состав… заменяя его на своих родственников и друзей. Я против семейственности на работе, Наташа. И предпочёл уйти сам. Предложение Сергея Борисовича было очень кстати.

— Вы давно знаете Королёва? — уточнила я.

— Да, пятнадцать лет. Мы раньше работали вместе, в том же «Ямбе», но он ушёл в «Радугу» раньше. Сами понимаете — обычно люди не отказываются от руководящих должностей, — Громов усмехнулся. — В «Ямбе» он был коммерческим директором, а здесь стал генеральным. Пару лет назад Сергею, кстати, предлагали вернуться, но уже на должность генерального директора. Он отказался.

— Почему?

— Знаете, каким бы террариумом вам не казался коллектив «Радуги», поверьте мне, в «Ямбе» он намного хуже. И с каждым годом положение только усугубляется. Кроме того, Сергей не хотел бросать здесь Крутову, без него она бы не продержалась на должности и двух дней.

— Он её так любит? — спросила я с удивлением.

— Любит-не любит, но живёт с ней уже больше десяти лет, с тех пор, как умерла его жена. Сергей сказал мне, что раньше Марина не была такой, это у неё в последнее время слегка… снесло крышу.

— У неё не крышу, у неё весь дом снесло… вместе с фундаментом, — фыркнула я. Громов ухмыльнулся.

— Возможно. Во всяком случае, я сейчас звонил Королёву… И он просил передать вам, Наташа, искренние извинения от Марины Ивановны. Сказал, что она позже и лично извинится.

— Ничего себе, — протянула я. — Неужели совесть проснулась?

— Почему бы и нет, — Громов отодвинул от себя тарелку с доеденной лазаньей и пробормотал:

— Всё-таки у них очень большие порции, я не уверен, что в меня ещё и десерт влезет…

— Впихнём! — я салютовала ему бокалом и, отправив в рот очередную порцию лазаньи, вдруг услышала:

— Наташа, а вы замужем?

Да, неожиданно…

— Нет, — ответила я коротко.

— А не собираетесь?

Я подняла глаза на Громова. По его лицу было сложно что-либо понять… Просто вежливо-заинтересованная улыбка.

— Нет, — я покачала головой. — А почему вы спрашиваете?

— По двум причинам. Во-первых, если бы вы были замужем, то скорее всего, ушли бы в ближайшее время в декрет, а мне очень не хочется вас терять. По крайней мере в ближайшие два года. А во-вторых… я не очень понимаю, как такая… замечательная во всех отношениях девушка может быть не замужем.

Ох. Если бы это сказал кто-нибудь другой, я бы рассердилась, но от Громова я была рада слышать подобные слова… Удивительно, вроде ничего особенного, да и нечто похожее он уже пару раз говорил, но почему-то стало тепло и радостно.

— Вы же меня совсем не знаете, Максим Петрович, — я смущённо улыбнулась.

— Я знаю вас вполне достаточно, чтобы сделать определённые выводы. Впрочем, чему я удивляюсь… современные молодые люди совершенно не разбираются в женщинах.

Наконец я справилась со своей лазаньей. Да, если бы Антон видел, сколько я сегодня съела… он бы порадовался, а то вечно ноет, как я похудела. А ведь ещё десерт! И сыр мы не доели…

— Современные девушки тоже не разбираются в мужчинах, — я улыбнулась, придвинув к себе тирамису. — По крайней мере мои ближайшие подруги полностью оправдывают это утверждение. Да и наша Светочка тоже… я уже и не пытаюсь запомнить имена всех её парней, они всё равно постоянно меняются.

Громов рассмеялся. И тут я вспомнила одну вещь…

— Максим Петрович, а вам нравится Светочка?

Он пожал плечами.

— Она хороший секретарь, да и человек тоже. И она очень любит вас, Наташа. Я бы даже сказал — она любит вас, как сестру.

Мне такое в голову не приходило…

Но, вспоминая наш разговор со Светой, историю про её настоящую сестру, то, как она заботилась обо мне… Да, пожалуй, Громов прав. Странно, я никогда в душе не называла Свету своей подругой, только коллегой по работе…

А ведь она поддерживала меня всегда. И не меньше, чем Антон или Аня…

Я всё-таки очень глупый человек.

Я почувствовала, что мои глаза увлажнились. Как всё-таки хорошо, что я отказалась от должности директора по маркетингу…

— Что с вами, Наташа? — спросил Громов обеспокоенно. Кажется, мои смятенные мысли отразились у меня на лице.

— Ничего, ничего, — я улыбнулась. — Давайте заканчивать нашу трапезу. Хочу побродить по городу.

Максим Петрович кивнул, улыбаясь мне, и придвинул к себе десерт.

Болонья — город колонн и арок. Именно такой я её и запомнила. В то воскресенье мы с Громовым исходили полгорода, разговаривая о чём угодно, кроме издательского дела и книжного бизнеса.