Право на ошибку

— Да нет же! Просто мне хотелось тебя подразнить, — и это чистая правда. — Я никого в своей жизни не звал Пупсоном.

В ее глазах мелькает что-то неуловимое, а потом она осторожно снимает с себя мои руки.

— Ладно. Так и быть, поверю… — и громко зевает. — Ты, как хочешь, а я иду спать.

Я не могу отделаться от мысли, что ее зевок был имитацией. И это странно.

Я слышал, некоторые девушки могут имитировать оргазм. Но чтобы зевоту?

Что за фигня?

— Не уходи. Кровать большая, — пытаюсь задержать Полину, но тут наши глаза встречаются, и до меня доходит, что я сморозил глупость. Кто я такой, чтобы делить с ней постель всю ночь? — Ну или, если хочешь, я могу уйти, — стараюсь сохранить легкомысленный тон.

Полина улыбается.

— Это было бы свинством с моей стороны, ты первым занял это место, — наклонившись, она целует меня в щеку. Но не как любовника. Как друга. — Спокойной ночи.

— Утром продолжим, — бросаю ей вслед.

— Утром меня здесь не будет, — загадочно произносит девушка.

По ее лицу непонятно — шутит она или нет.

— Ну вот. А я хотел позагорать голышом.

— В чем же дело? — наклоняется и поднимает с пола свою сорочку.

— В одиночку это не так интересно, — говорю я, изогнув шею, чтобы рассмотреть ее попку под большим углом.

Полина качает головой. Стоя ко мне спиной, она натягивает сорочку.

— Эй, пупсон? — прошу ее повернуться.

— Да?

— Секс с тобой — просто фантастика.

Полина улыбается.

— Взаимно.

Уже в пороге я снова ее окликаю.

— Полин? — на этот раз серьёзным тоном.

— Что? — оглядывается девушка.

— У всех в жизни бывает хреновая полоса. Я уверен, у тебя все наладится.

Она несколько раз кивает.

— Надеюсь на это.

А затем спускается по лестнице…

5. Полина

С намерением дочитать начатую недавно книгу, я устраиваюсь на террасе, куда солнце не заглядывает первую половину дня. Только совершенно не улавливаю смысла, читая по кругу один и тот же абзац.

Мысли постоянно возвращают меня к событиям прошлой ночи, на губах играет глупая улыбка, а я пытаюсь понять, что чувствую.

Без понятия.

После всего того разврата, который мы устроили с Тёмой в мансарде, нужно быть дурой, чтобы заниматься самобичеванием и грызть ногти, сетуя, какую ошибку я совершила. Это бессмысленно.

Один несчастный перепих еще можно было бы назвать ошибкой, но только не ночь отвязного секса, которая принесла мне массу наслаждения.

И я совершенно не думаю о Виталике.

Вернее, прямо сейчас думаю, но не в том смысле, как прежде. Язык и член Рогозина, которые вчера побывали между моих ног, расставили все по местам — не так уж я, выходит, и страдала по поводу развода.

Спасибо ему за это. За его расчудесные умения и настойчивость.

Вчера у меня ещё были сомнения, стоит ли оставаться здесь с Тёмой, но сегодня такой вопрос не стоит.

Конечно я останусь.

А завтра приеду домой с совершенно новой стратегией, подсмотренной у Рогозина, и попробую жить также легко и беззаботно, потому что больше не собираюсь чувствовать себя несчастной.

Я снова возвращаюсь к абзацу, а затем вскидываю голову. Входная дверь распахивается, и на террасу, потирая глаза, выходит Тёма.

— Ты не уехала, — произносит он с сонной улыбкой и выглядит очень трогательно.

— Как видишь, нет, — покачивая ногой, замечаю я. — Не хочу сдохнуть от жары в каменных джунглях.

Парень щёлкает шейными позвонками, лениво потягивается, демонстрируя темную поросль под мышками. Его тело красиво изгибается, торс вытягивается, и мой взгляд приковывает выпирающий холм под бельём. На нем только боксеры.

— Да, сейчас бы искупаться. Надо сказать Сереге, чтобы построил тут бассейн, — заявляет Артем.

— А шнурки тебе не погладить? — иронично предлагаю, блокируя мобильник.

Интерес к чтению угасает окончательно.

— Лучше погладь мне что-нибудь другое, у тебя так здорово выходит, — сказав это, он хватает себя за яйца.

Смотрю на него, как на дурачка.

И с кем я связалась?

— Не зарывайся, Рогозин. То, что я осталась — ровным счётом ничего не значит.

— Как скажете, госпожа, — оттянув край трусов, Артем приседает в неуклюжем реверансе. И этому человеку двадцать пять лет. — Ты завтракала?

— Я — да, а вот у тебя с этим проблема, — сообщаю ему.

— Ага, в холодильнике шаром покати. Поехали в магазин, — предлагает Артем.

— Так лень садиться за руль. Сил вообще нет, — наступает моя очередь потягиваться.

Тёма улыбается шире прежнего.

— Серьёзно? Интересно, с чего бы это?

— Без понятия. Я напилась и ничего не помню.

— Ну-ну, — ухмыляется Тёма, садясь на перила. — Так что с магазином? Если хочешь, я поведу. Или могу сам съездить, скажи, что надо.

Я пожимаю плечами.

— У меня, в принципе, все есть, но ты останешься голодным.

— Все — это йогурты-хуегурты? — фыркает парень.

Я смеюсь над его солдафонским юмором.

— Я теперь женщина одинокая, мне много не надо, — напоминаю, скорее, себе, чем ему.

— Так ты за меня переживаешь? — криво улыбается Рогозин.