Право на поединок

Иарра завороженно смотрел то на одного, то на другого. Со дня гибели матери и отца никто не разговаривал с ним так много, ни от кого он не узнавал сразу столько важного и занятного. Теперь странно было вспомнить, как поначалу, только попав на этот корабль, он всех боялся и не смел ни на шаг отойти от своих спутников. Если так пойдет дальше, под самый конец путешествия ему, чего доброго, дадут даже постоять на носу!..

– Храмн еще говорил, – сказал Левзик, – что славу добывают деяниями, а не пустой болтовней. Вот слушай, малец, откуда на самом деле берутся дельфины. У Повелителя Глубин есть жена, чье имя столь же священно и непроизносимо. Верные люди называют Ее почтительным прозвищем: Бездна…

– Что можно истолковать очень по-разному… – вставил Эврих. На всякий случай он произнес это вполголоса, однако люди услышали, и от хохота у гребцов чуть не вывалились весла из рук. Самым осторожным, усмотревшим в словах Эвриха излишне дерзкий намек, велели протереть глаза и увидеть, как улыбается море. Неужто Богиню, породившую столь многие жизни, обидит восхваление Ее женского естества?..

– Так вот, Бездна каждый день раскидывает по своим владениям предивную сеть, – продолжал Левзик, когда хохот утих. – В эту сеть попадают отважные воины, павшие в морских боях. Их тела не познали объятий погребального пламени, а значит, достойные души не могут пока вознестись в Обитель Храмна, за пиршественные столы.

Йарра кивнул с полным знанием дела. На его родине бытовали сходные представления.

– Милостивая Богиня дарует им плоть и облик дельфинов и посылает присматривать за нами, мореплавателями. Оттого и бывает, что они спасают терпящих кораблекрушение. И еще, – тут Левзик победно покосился на Эвриха, – ни один островной сегван, даже умирая от голода, никогда не обидит дельфина. В отличие от всяких там голоногих!..

– Волкодав великий воин, – сказал Эврих юному итигулу.

– Волкодав очень хорошо дерется, – степенно подтвердил Йарра. – Я видел. В «Зубатке», когда приходили выгонять его вон.

Венн греб, слушая их разговор, и на всякий случай помалкивал. Он не сомневался, что Эврих готовился в очередной раз над ним подшутить.

– Я не о том, – сказал молодой аррант. – До сегодняшнего дня он ни разу не вращал весла на «косатке», а посмотри, как гребет! Надо быть великим воином, чтобы вот так сразу постигнуть незнакомое дело!..

Йарра подлез под руки Волкодава, устроился рядом с ним на скамье и повторил, как о заветном:

– Я тоже стану великим воином и пойду среди мужей, когда Элдаг Быстрый Клинок поведет нас истреблять шанов… да исчезнет их имя из разговоров мужей! Мы очистим от них нашу священную землю и не оставим никого, способного продолжить мерзостный род! Вождь Элдаг носит старинный кинжал с рукоятью из бирюзы. Если время от времени не смачивать ее шанской кровью, бирюза начнет трескаться и тускнеть…

Волкодав, почти весь день упорно молчавший, при этих словах неожиданно спросил его:

– А ты хоть раз видел поселение, вырезанное до последнего человека?

– Нет, – озадаченно ответил Йарра, – не видел, но когда мы…

– А я видел, – перебил венн. И слышалось в его голосе нечто такое, отчего воинственный маленький горец вмиг понял: надо сидеть смирно и слушать. И головой по сторонам не вертеть, даже если опять появятся дельфины. – Я был в Саккареме, когда тамошние жители восставали против своего шада, – угрюмо и тяжело продолжал Волкодав. Он говорил на языке Шо-Ситайна, чтобы Йарра хорошо понимал его. – Шад Менучер расправлялся с восставшими безо всякой пощады. Мы с моей Наставницей забрели однажды в деревню, где накануне побывал отряд «золотых»…

– Это отборные наемники, ближняя охрана саккаремских правителей, – тихо пояснил Эврих. Он тоже навострил уши, ибо этими воспоминаниями венн никогда с ним не делился. Эвриху вдруг подумалось, что венн вообще к себе в душу его не очень-то допускал…

– Деревня была большая и богатая, – орудуя веслом, медленно говорил между тем Волкодав. – Наверное, больше сотни дворов.

– У нас в… – начал было Йарра, но Эврих толкнул его под ребра, и мальчик смущенно умолк.

– Когда мы с Наставницей вышли из тростников, между дворами ходило всего несколько человек, – сказал Волкодав. – Родственники и друзья из соседнего селения, пришедшие узнать, что случилось. Они не могли дать каждому умершему погребальный костер, потому что на это во всей округе не хватило бы дров. Они выкопали возле старого кладбища одну большую могилу и свозили в нее мертвых. Нагружали телегу, катили туда, вываливали и опять возвращались за трупами. Они толкали телегу руками, потому что лошади пугались запаха смерти. Люди сказали нам, что поначалу пытались хотя бы складывать погибшие семьи рядом друг с другом, но теперь у них и на это не было сил. Никто даже не плакал. Мы принялись им помогать…

Волкодав помолчал некоторое время. Ни на Йарру, ни на Эвриха он не смотрел.