Читаем Право на рок полностью

- Игорь Доценко («ДДТ») - отличный ударник. Случалось, мы приглашали его поработать с нами, когда наш барабанщик Кирилов что-нибудь себе ломал перед самым концертом (а у него есть такая особенность), Кирилов и сам чудо - как-то раз пришел выступать со сломанной ногой. Завинтил хэт и отработал, как будто ничего не случилось.

Из интервью с Майком «Сидя на белой ерунде», взятое Галиной Пилипенко. «Ура! Бум! Бум!» N5, 1990.

Можно вместо эпиграфа цитату? Да? Спасибо. Тогда: «Пока этого не будет, мы будем слышать песни, подобные тем, которые «поет» ансамбль из Уфы с вызывающим «дустовым» названием «ДДТ»:

В небе радуга висела,

А на ней свинья сидела,

И осоловевшим оком

Свысока на всех глядела.

Но и эти упражнения в глупости бледнеют и кажутся детским лепетом рядом с вот таким текстом, который пропагандирует ансамбль «Зоопарк»:

«И нам всем нужен кто-то,

Кого бы мы могли помучить, покалечить или даже убить..».

Так писала «Комсомольская правда» всего-то пять лет назад. Однако, не прошло и пяти лет, как легендарный Майк Науменко - лидер «Зоопарка» приехал с концертами в Ростов-на-Дону. Или: и пяти лет не прошло, как Майк выпустил на «Мелодии» пластинку «Сидя на белой полосе». Но как бы то ни было, Майк все-таки добрался до нашего «уездного города N», а также его акустическая гитара.

Можно еще эпиграф? Последний? Нет, не из «Комсомольской», из жизни: вопрос-записка из зала: «Майк, Вы сейчас на каком небе?». - Ответ: «Я сейчас вот на этой белой ерунде сижу» (и показывает на белый куб, на котором, действительно, сидит). Ну вот и все эпиграфы. А теперь вопросы и ответы.

- Майк, вот Михаил Борзыкин в интервью Троицкому говорит: «За год пребывания в рок-клубе мы успели разглядеть, что к чему. Многие иллюзии рассеялись, я понял, что это не храм, а контора, причем достаточно коррумпированная. Существовала элитарная тусовка - «Аквариум», Курехин, «Зоопарк», «Кино», которую администрация рок-клуба обеспечивала всем необходимым». Ты бы мог прокомментировать эту ситуацию?

- Это, как бы тебе сказать… Я не хочу говорить про Мишаню, что это ложь… Миша у нас страшный революционер и страшно ультралевый. Он считает себя глубоко обиженным жизнью. Понимаешь, всем было одинаково плохо, никому ничего не обеспечивалось. Но когда нас шпыняли так, что ему и не снилось, он тогда пешком под стол ходил. Я бы не хотел ни в коей мере его обижать, потому что он получил свою порцию ударов по голове, но, чтобы «Аквариуму», «Кино», Курехину и нам все обеспечивалось, я такого не припомню.

- Еще вопрос «по Троицкому», теперь уже из книги «Снова в СССР»: «Майк является одним из самых созерцательных, ленивых и непрактичных людей своего круга..». Если бы ты встретил Троицкого, чтобы ты ему ответил?

- Так я с ним знаком. Не скажу, чтобы друзья, но лет десять знакомы. «Созерцательный» не знаю, не мне судить. Что я лентяй жуткий - это я подтверждаю. И что я абсолютно непрактичный человек - тоже подтверждаю.

- Вчера ребята приносили на твои концерты пластинки «Сидя на белой полосе» и хотели получить автограф. Пластинки, уценены с рубля двадцати до шестидесяти копеек. Ты бы оставил автограф на своей уцененной пластинке.

- Так я и давал автографы…

- Это неприятный вопрос?

- Нет! Потому что если в Ростове они уценены, то в Ленинграде их нет вообще - раскуплены. Просто «Мелодия» - это фирма, где идиот на идиоте и идиотом погоняет. Нет, чтобы выпустить однажды пластинку нормальным тиражом, так они выпускают один раз тираж, который раскупается, потом второй, который тоже раскупается, тогда выпускается третий тираж и, естественно, разойтись быстро уже не может. Ничего обидного в уцененной пластинке нет, это просто их коммерческая тупость. Мне было бы обидно, если бы первый тираж не раскупили.

- Ты посвятил Саше Башлачеву песню. Сейчас говорят, что если бы при жизни к Саше были внимательней хотя бы друзья, что, элементарно, человеку негде было переночевать… Нет ли у тебя чувства, что ты что-то не сделал для него?

- Никакой вины у меня нет. Потому что мы не были друзьями. Так, встречались в каких-то городах, в основном в Москве, о чем-то разговаривали, пели друг другу песни… Я не сделал для него ни хорошего, ни плохого. Да и, наверное, не мог сделать ничего.

- Одна из твоих песен посвящается музыканту. Ты заметил как-то, что посвящение конкретно, чем заинтриговал многих. Не боишься ли ты этой неопределенностью обидеть всех музыкантов?

- Почему неконкретно? Вполне конкретно, только я не скажу, кому она посвящается. Но конкретность и не важна - это ведь знакомо - у половины людей в мире есть друзья, которые тебе в спину ножик засадят, считаясь при этом лучшим другом. Такие люди есть, и никуда от них не денешься…

- Твои вещи идут по описательной линии, ты даешь картинку… Вот «Гопники», например…

- Да, «Гопники» написаны после прочтения романа т.Старцева и т. Дидейкина «Путешествие на Черную Ухуру» В этом фантастическом романе есть планета гопников. Так что Саша, в общем-то, вдохновитель, и ему я обязан темой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза