Читаем Право на рок полностью

Редакционные комментарии. Майк, конечно, уникальный раздолбай. Включить в последний момент в группу еще один инструмент фоно, который помимо ритм-гитары, собственно, и делает музыку - это не что иное, как самая натуральная халява. Естественно, без всяких предварительных репетиций. Но я сильно подозреваю, что Майка за весь этот бардак, сопутствующий ему почти всегда, тоже любят. Дело в том, что он внешне много проще других музыкантов и на сцене не шоу делает, а является самим собой. Но основной повод любви к нему в том, что творчество его народно (только без всяких параллелей, пожалуйста), хотя бы в городском смысле.

По поводу старых программ так, и Леви не очень новые песни пел, и нет ничего удивительного в том, что музыкант на конкурсе делает то, что считает лучшим в своем творчестве. К вопросу о текстах - или публика знает их наизусть, или никто ничего не мог понять. И что ироничного в решении жюри - непонятно, потому как если такой приз есть, то кому его давать, как не Майку? Не говоря уже о том, что эти тексты, распечатанные и залигованные, были у членов жюри перед носом. Что касается ужасающей «Хиросима все еще пылает, Хиросима все еще горит», исполненной Александром Петровичем Донских - ну, если без антивоенной песни на фестиваль не пускают… В школе тоже заставляли коротко стричься и носить форму.

Фестивальные хроники: 2 фестиваль, май 1984, ЛМДСТ. Алек Зандер. Из статьи «Быстрые заметки». «Рокси» N7.

Майк, появившись на сцене, с ходу кинулся в «Белую ночь, белое тепло», и с этого момента на фестивале и возникла атмосфера праздника, началось то, ради чего мы все, собственно, и собрались. Начался рок. Выяснилось, что кроме «Зоопарка» никто рок-н-ролльную музыку как таковую играть не умеет. Майк это настоящий, корневой человек. А надо сказать, что сложностей у него было, что называется, до фига. Уже довольно давно все привыкли к тому, что «Зоопарк» на записях - это одно, а на концертах - совершенно другое (постоянная халява, лажа и т.д.). Нормального живого звучания, по крайней мере в Ленинграде, Майку никак не удавалось добиться. Причина была ясна всем. Наконец, ее заметил и Майк и внес некоторые изменения в состав группы; на этом концерте мы увидели, а главное, услышали совершенно другой «Зоопарк»: на басу сражался Михаил «Фан» Васильев, на барабанах бился Евгений Губерман, а на клавишные был высажен десант в виде Александра Донских. Из старого состава сохранился только гитарист Шура Храбунов, любитель дисторшенов и запилов. Тут, однако, на запилы наложили некоторый мораторий и в этом хватанули через край. Гитары не было слышно на «Мажорном рок-н-ролле», то есть там, где она просто необходима. Недоволен был Шура, хмурился. Ну, и Фан лажанул пару раз - в «Лете» и «Медленном поезде» - сами понимаете, глупо было бы, если бы «Зоопарк» без этого обошелся. Но это все уже, конечно, «с жиру», потому что «Зоопарк» несомненно, лучшее выступление фестиваля. Они играли с таким драйвом и напором, какого я никогда не слышал. Майк - молодец, вместо того, чтобы скандалить и дебоширить по поводу травли, которая ведется в последнее время на страницах прессы («Смена», «Комсомольская правда»), он взял и сыграл, и сыграл отлично, сразу поставив все на свои места.

Примечание: по опросам публики, проводившимся под руководством Бориса Малышева, «Зоопарк» занял первое место, опередив (правда, незначительно) «Аквариум». (Из статьи Б. Малышева «О популярности», «Рокси» N 8.)

Фестивальные хроники:2 фестиваль. Из статьи Старого Рокера «Расклад-84», «Рокси» N8.

После фестиваля много раз пришлось отвечать на вопрос, почему «Зоопарк» и «Странные игры» не стали лауреатами? Ответ, как правило, звучал так: «Да, разумеется, это наши ведущие группы, но на фестивале они выступили слабее, чем можно было ожидать. Прошлые заслуги не учитывались..». Я и теперь считаю, что жюри вынесло правильное решение. Разве было бы правильно, если бы «Зоопарк» включили в семерку сильнейших просто так, за один факт присутствия или назло Садчикову и К?

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза