Право на рок

- «Мелодия»? А знаешь, сколько я получил за запись пластинки «Белая полоса»? Две тысячи рублей. И это только за авторские права. А за саму запись ни я, ни остальные музыканты «Зоопарка» не получили ни копейки. Меня однажды один японский журналист пытал, сколько я получил за «Белую полосу». А пластинка наша была тогда как раз в союзном хит-параде на первом месте. Я долго отнекивался, мол, неудобно говорить… Так вот, когда он узнал точную сумму, он пришел в ужас и рассказал, что если у них в Японии какой-нибудь исполнитель или группа занимает первое место в хит-параде, то всю оставшуюся жизнь потом они могут существовать безбедно.

- Каково же в действительности настоящее и будущее «Зоопарка»?

- Ну вот, мы снялись в получасовом фильме «Буги-вуги каждый день». Фильм про нас, там мы и песни поем, но с сюрреалистическими отступлениями. Бельгия, Голландия, ФРГ закупили его на корню. Но будут ли или нет показывать его у нас - не знаю. Хотя фильм советского производства.

- А какие-то гастроли на Западе?

- На Западе мы никому не нужны! Насчет какого-либо интереса там к нашей музыке - это все ерунда. У них своего такого добра хватает. Это поначалу только интересно было - о, русские?! Что касается нас, группы «Зоопарк», то мы сейчас пытаемся до говориться о записи за рубежом.

Г.Галкин,

«ЛИТЕРАТОР», 24 АВГУСТА, 1990.

- Насколько ты ощущаешь ответственность за наше поколение, которое воспитал, во всяком случае, отчасти?

- Никакой ответственности. Этот вопрос мне задавали только в КГБ. Говорили, что я должен ощущать ответственность за все, что делаю. Никакой ответственности. Я развлекаю людей и ни какой ответственности за то, как они развлекаются дальше и что будут думать после концерта я не несу. Ну, какую ответственность не сет, допустим. Лев Толстой за «Войну и мир»?

- Есть некая разница между Львом Толстым и…

- Мной? Есть.

- …Между Львом Толстым и рок-н-роллом…

- Ты говоришь об ответственности художника и…

- Ни в коем случае. Я говорю об ответственности рок-звезды, человека-мифа. А миф, как известно, обязывает.

- Дело в том, что я себя считаю не звездой, а художником.

- А по-твоему, одно противоречит другому?

- Нет, можно быть художником и звездой, но прежде всего художником - человеком, который просто делает свои произведения. Если они кому-то нравятся, это всегда прекрасно. Вот на таком уровне идет разговор… И какую же ответственность может нести человек за то, что он делает то, что ему нравится? Понимаешь, все, что делается не на продажу, делается для себя. Всегда.

- Понимаю, но у рок-н-ролла самовыражение идет не только через музыку. Есть еще всяческий антураж, своя какая-то особая поэтика… Говорил же Дэвид Боуи, что первой рок-звездой был, в сущности, Гитлер…

- Гитлер был падло, и мне представляется, с поэтикой ничего общего иметь не может. Равно, как и с роком. Но звездой он, конечно, был, по всем признакам…

- Какое-то время полгорода «тащилось» от «Зоопарка». Ты должен был видеть, что что-то меняется, происходит, и ты играешь в этом роль?

- У меня никогда не было ощущения, что я играю роль человека, который что-то меняет. Это скользкий вопрос. Иллюзия, что мы можем что-то изменить музыкой, она пропала, ее ли и была вообще. И получается, понимаешь, что измениться ничего не может, но, конечно, хочешь, чтобы что-то изменилось… Знаешь, я себя, честно говоря, немного чувствую звездой, но не такой, как остальные… По-английски это называется «у нас свои люди везде». Где бы мы не выступали, всегда находятся люди, которые приходят за сцену, чтобы пожать руку, взять автограф, и ты знаешь, мне куда приятнее пожимать руку, чем давать автограф… Просто есть люди, которые нас любят, и это приятно. Я ведь не моралист. Ни в одной песне у меня не было и нет морали. Если где-то случайно получилось, то я публично у всех прошу прощения. И конечно, как звезда, я принадлежу своей публике, людям, для которых играю, но все остальное - это уж, извините, мое; как художник, как личность я - это я. И я не строю иллюзий. Все, что мы делаем - шоу-бизнес, индустрия развлечений. Моя работа - развлекать людей. Я выхожу на сцену, чтобы развлекать людей. И не вижу в этом ничего плохого.

- А Гребенщиков, утверждающий, что рок больше, чем просто песни…

- Это может быть больше для тебя, для меня, для каждого, сидящего в зале, но всегда есть люди, пришедшие развлечься, это их развлечение.

- Но ты можешь быть Бахом, а можешь…

- Мне приятнее оставаться Михаилом Науменко. Я за все отвечаю. И прекрасно то, что я получаю деньги за то, что я музыкант, а не сторож.

- Ты пытался выходить за пределы Союза?

- Там нечего делать.

- Именно потому, что наш рок нечто большее?

- Почему большее? Меньшее. У них есть свои отличные группы, зачем мы им нужны…

- В том, чтобы не стремиться на Запад, есть некоторый «другой» снобизм…

- Это не снобизм, это попытка реальной самооценки. Просто эти поездки никому не нужны. У нас у самих огромная страна. Ее еще пахать и пахать.