Право на счастье

— Почему?.. — от волнения вопрос прозвучал резче, чем мне хотелось. Откашлялась и повторила: — Почему вы выбрали именно меня, господин? Я слышала, в Атдоре объявлены смотрины, на которые съехались нары со всей провинции. Симпатичные, юные, готовые немедленно подписать контракт. Зачем вам какая-то вдова, уже отдавшая свою девственность и любящая другого мужчину?

— Зачем?..

Теомер подошел к столику, на котором лежали драгоценности, подхватил один из мешочков, покрутил его в пальцах и небрежно бросил обратно.

— Тебе, наверное, сказали, что через несколько дней я должен выбрать себе жену и наиду? — спросил он бесцветным голосом и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Разумеется, я уже знаю имя невесты и представляю, кого возьму наидой. Сирры, прекрасные и холодные, которых моя постель пугает до обморока, станут частью моей жизни. А еще в ней будут наложницы — покорные, чувственные, готовые на все и тоже трепещущие перед господином. Они все чего-то опасаются. Высокородные — боли. Простолюдинки — недовольства хозяина, его силы и положения, того, что рано или поздно он заменит их другими. В тебе же нет страха.

— Ничего подобного, — поспешила возразить, — я тоже вас боюсь, очень-очень.

— Правда? — протянул Теомер и добавил, чуть заметно улыбаясь: — В таком случае мне нравится, как у тебя это получается. Ты даже украшения умудрилась вернуть так, что вызвала не гнев, а восхищение. И на вкус такая… — Ну вот, начинается. Если и этот скажет, что сладкая, то я взвою. — …приятная. Я наслаждался нашим поцелуем и с нетерпением жду следующего. — Мужчина согнал с лица улыбку и сказал уже серьезно и настойчиво: — Я хочу тебя, Рина, хочу именно такую, какая ты есть — странную, дерзкую, колючую, отдавшую свою девственность простолюдину и предпочитающую мне другого. И приложу все силы, чтобы доказать, что со мной тебе будет хорошо. Если не удастся это сделать, ты уедешь куда пожелаешь.

— Что вы хотите? — спросила устало.

— Откуда столько безнадежности в голосе? Я не требую ничего ужасного, наоборот, предлагаю немного развлечься. Поездить по городу — в Атдоре красивые дома, вдруг тебе приглянется какой-нибудь из них. Поучаствовать в праздничных развлечениях, посетить городской бал.

— Бал? — В душе родилось нехорошее подозрение. — Вы хотите сказать — смотрины, на которых саэры находят себе наложниц? Зачем мне туда идти?

— Разве тебе не хочется потанцевать, посмотреть подготовленное магами представление? — удивился мужчина. — До конца оставаться совершенно необязательно. Мои люди увезут тебя назад в поместье перед тем, как саэры начнут выбирать.

— Вы сказали — саэры, значит, там еще кто-то будет? — продолжала я допытываться. Смутное чувство тревоги не отпускало, наоборот, только усиливалось. — Мне казалось, смотрины устраиваются именно для вас.

— Для меня, — подтвердил Теомер, — но по традиции гости поместья всегда присоединяются к хозяину. Так что на этот раз попавшим на бал нарам очень повезет, они смогут заключить контракты с богатейшими высокородными Эргора. Включая самого императора и его советника, сиятельного Саварда Крэаза.

ГЛАВА 9

Назад меня опять провожал Вольпен. Довел до двери, на прощание наградил долгим оценивающим взглядом и, ни слова не говоря, исчез. Я сбегала в купальню для служанок, о которой перед ужином рассказывала нара Берташ, — к счастью, в этот поздний час совершенно пустую, и вернулась в комнату.

Уже совсем стемнело. За окном царила звездная ночь, тихая, мягкая, как бархат, но спать, несмотря на долгий, насыщенный событиями и очень утомительный день, не хотелось. Впервые за последнее время я осталась в одиночестве, наконец-то получила возможность спокойно подумать и осуществить давнюю мечту — поближе познакомиться с дневником. Если, конечно, он пожелает мне хоть как-то ответить.

Подтащила стул к подоконнику, распахнула пошире створки, впуская в комнату разлитую в воздухе бодрящую свежесть, достала из сумки заветную тетрадь в невзрачном темном переплете и попыталась ее открыть. Даже не удивилась тому, что ничего не вышло. Когда мне здесь хоть что-то с ходу, так просто удавалось? Положила перед собой строптивую вещицу и, подперев голову рукой, вздохнула:

— Капризничаешь? Интересно, все магические предметы своенравные или мне достался особо вздорный экземпляр? Вот откуда у тебя такой скверный характер?

Книга возмущенно дернулась — я отчетливо почувствовала ее негодование — зашелестела листами и затихла, распахнувшись на одной из страниц.