Право на счастье

Один раз он подловил её в их же подъезде. Ника возвращалась домой, а Тоха стоял и курил на площадке, видимо, ждал Вику. Ника надеялась, что сможет прошмыгнуть за его спиной, но он, вдруг резко развернулся и, прижав её спиной к стене, впился в её губы поцелуем. Держа одной рукой за затылок, не давая ей возможности увернуться от поцелуя, а второй вжимая её в себя. Ника почувствовала, как ей в живот упёрлось что-то твёрдое. До этого Нику ещё никогда не целовали мальчики, это был её первый поцелуй. И уж, конечно, она не сразу поняла, что именно ей упирается в живот. От Тохи пахло алкоголем и сигаретами, а ещё взрослым мужчиной. Так пах отец, приходя с работы. Ника упёрлась в его грудь, пытаясь его оттолкнуть, он, хоть и не был никогда особо крепким, но и Ника была худенькой. Её тогда спасло только то, что этажом выше открылась дверь их квартиры, и она услышала, как Вика что-то грубо сказала матери. Тоха тогда только оторвался от губ Ники и бросил:

– Сладкая. Всё равно моя будешь! – усмехнулся этой свой кривой улыбкой и вернулся на своё место к окну, как будто там всё время и стоял. Ника рванула наверх по лестнице, столкнувшись с сестрой этажом выше.

– Бешеная! – бросила ей тогда вслед сестра, а Ника порадовалась, что в их подъезде лампочки горят через этаж.

Дома Ника первым делом рванула в ванну и два раза подряд почистила зубы, но во рту всё равно стоял мерзкий привкус алкоголя и сигарет. Ей везде мерещился его запах, на волосах, на одежде, на коже. Ника разделась и приняла душ, пытаясь смыть с себя этот запах. Только когда она два раза помылась с гелем для душа, ей стало легче.

Ника потом рыдала в подушку от обиды. Ей было горько и обидно. Не так она представляла свой первый поцелуй, и уж точно не с Тохой!

А тот катился по наклонной и тащил за собой Вику. Теперь Вика каждый вечер проводила с Тохой и его компанией. Ника видела их на детской площадке во дворе дома. Ей даже стало казаться, что Тоха смотрит именно на их окна. С тех пор у неё появилась привычка задёргивать шторы в комнате в темноте, а потом только зажигать свет.

Когда Тоху через три года опять посадили, на этот раз за кражу из квартиры, мама с Никой выдохнули, в надежде, что Вика одумается. Они даже отправили Вику на юг, к морю, думали, может, встретит там хорошего мужчину. Она, видно, и встретила, потому что через месяц после той поездки выяснилось, что Вика беременна.

И вот теперь этот Тоха стоит здесь, перед ней и удивляется, что она ему не рада!

– А я должна быть рада нашей встрече? Тоха, ты ничего не перепутал? Да я забыть тебя не знаю как, а ты мне тут про радость говоришь!

– Антошенька, сынок, это Вероника? – это уже эта женщина вклинилась в разговор.

Ника удивлённо перевела на женщину взгляд:

– Тётя Аня? Это Вы?

Ника помнила мать Тохи. Она вкалывала на двух работах, чтобы её сыночек ни в чём не знал отказа. А в итоге сыночек рос сам, как трава. Вот её Ника вспоминала. Вспоминала только как пример того, как она точно не будет себя вести по отношению к Алёше. Поэтому она и искала объявления о работе с достойной зарплатой. Не хотела она потом вот так же, как тётя Аня, рыдать на суде. Ходить по двору и прятать глаза от соседей, виня себя в том, что её сын такой.

"Подождите, как она назвала Сергея? Так это она, что ли, та самая мать, которая отказалась от Сергея, когда узнала, что сын теперь инвалид? Так это про неё ей Мария Петровна рассказывала?" – Ника сейчас смотрела на эту женщину совсем другими глазами. Она всегда жалела её, ведь она для сына своего старалась, а он вырос уголовником. Она сейчас вспомнила, что Тоха был на похоронах Вики. Точнее не так. Она вспомнила, что была тётя Аня и висела на чьей-то руке. Так вот, значит, на чьей. Ника вроде и видела всех, и слышала всё, что они ей говорили, но было чувство, что это какой-то сон, и он вот-вот кончится.

– Серёжа, – Ника повернулась к нему, – скажи, я не ослышалась? Эта женщина назвала тебя "сынок"?

Сергей удивлённо смотрел на Нику. Смотрел и не узнавал её. Ого! Вот это пичужка!

– Нет, Ника, ты не ослышалась, – он усмехнулся.

– Скажи, а разве она имеет право так тебя называть? – Ника повела подбородком в сторону Анны.

– Абсолютно никакого!

Они обсуждали Анну, но смотрели при этом только друг на друга. Ника раскраснелась, грудь высоко поднималась от дыхания. А глаза! В её глазах- озёрах сейчас бушевал шторм. Глаза даже поменяли свой небесно-голубой цвет на глубокий серо-синий. Ну, точно ведь шторм!

Она сейчас, что? Она защищает его?? Пичужка защищает его?

В его глазах разлилась сталь. Холодная, отдающая синевой.

Сергей понимал, что есть что-то, что связывает Нику, его биологическую мать и его брата. Он пока не знает, что именно, но, судя по реакции пичужки, не самые приятные воспоминания. Он обязательно сегодня же у неё всё выяснит. Не имеет права этот Антон ТАК смотреть на его пичужку!

– Вероника, я всё объясню! – Анна начала говорить и пыталась заглянуть в её глаза, – ты не знаешь всей правды!