Право на счастье

Увидев, что Сергей собирается что-то сказать, Ника подняла руку в протестующем жесте:

– Подожди, не перебивай, пожалуйста, дай я расскажу!

Она опять выдохнула и решилась:

– Это было подло и гадко. Он стоял и курил на лестничной площадке нашего подъезда, ждал, когда спустится моя сестра Вика, а я возвращалась с занятий. Я надеялась, что успею прошмыгнуть за его спиной. Не успела. Он был сильнее, и оттолкнуть его у меня не получилось, – Ника вздохнула и покачала головой, – от него противно пахло алкоголем и сигаретами. Потом он услышал, что спускается Вика и вернулся на свое место, где стоял, а я убежала домой, в душ. Я потом долго смывала с себя его запах и вкус. А ещё мне было очень обидно и горько, что он украл мой первый поцелуй.

Ника опять выдохнула и закончила:

– Это всё. Больше ничего и никогда у нас с ним не было, но я должна была тебе это рассказать.

Сергей порывисто сел и обнял Нику, буквально вжав её в свою грудь.

– Спасибо, что рассказала. Позволь и мне рассказать про свой первый опыт.

И он, не выпуская её из объятий, боясь увидеть её глаза и жалость в них, рассказал про тот случай в студенческом общежитии.

– Больше у меня опыта секса с нормальными девушками не было, только с проститутками. Элитными, дорогими, со справками о здоровье и всё равно только с презервативом, но только с ними.

Он помолчал, потом спросил:

– Осуждаешь?

Ника в ответ покачала головой.

– Скажи только, почему? Ты разве стесняешься своего тела?

– Смотри! – и он, отодвинувшись от Ники, откинулся на кровать и рывком скинул одеяло. Взглядом он впился в её лицо. Ему была нужна её реакция. А она, увидев его обрубки, только шире распахнула глаза и медленно протянула к ним руки, но в последний момент вскинула на него глаза:

– Можно?

Он судорожно сглотнул и кивнул. На её лице не было отвращения или жалости. Было любопытство. Этого он не ожидал.

Ника потрогала старые шрамы на ногах, и вдруг спросила:

– Не болят?

– Что? Нет. Ну, сейчас-то да, а вообще, нет, не болят. Уже.

Ника ещё раз аккуратно погладила шрамы, и вдруг увидела, что в его боксерах подозрительно стал увеличиваться бугор.

– Серёжа! – она рассмеялась и покраснела.

– Извини, моё тело предательски на тебя реагирует! – и он смущённо накинул одеяло.

Эпилог

Последний укол перед процедурой переливания крови и само переливание, которое длилось пять часов, Ника была неотлучно при Сергее. Держала за руку, баюкала, отвлекала.

Только после того, как всё закончилось, Сергей рассказал Нике, что Кирилл с адвокатом подготовил бумаги, запрещающие Анне и Антону приближаться к Нике и Алёше. И они их уже подписали. Сделано это было до начала всех лечебных процедур, и в присутствии свидетелей, что полностью исключало возможность отказаться его биологическим родственникам от своих слов и не давало им возможности сказать, что они сделали это по принуждению. Больше они в жизни Ники и Алёши не появлялись.

Сергей сдержал своё слово и устроил Нику на работу в детский сад. Он всеми силами заставлял себя не давить на неё и не стремиться запереть её в доме, желательно с закрытыми на все ставни окнами.

Алёшу устроили в тот же детский сад, и Сергей сам утром отвозил своих любимых, а вечером забирал.

Алёше обустроили отдельную комнату в стиле гонок Формулы 1. Ту самую, бывшую когда-то гостевой. Мальчик был в восторге не меньше, чем сам Сергей.

Марго до последнего не верила тому, что Сергей предпочел "эту замухрышку Нику" её Софочке. Она оставила свои попытки свести их только после того, как узнала, что Ника и Сергей поженились.

А через два года у Ники и Сергея родилась доченька с такими же глазами-озерами, как у мамы Ники. Доченьку назвали в честь бабушки Марией. Кирилл, не задумываясь, стал крёстным отцом Марии младшей.

Нику больше не тревожили взгляды, которые украдкой всё-таки кидали на них. В ответ она только шире улыбалась. Улыбка теперь редко сходила с её лица. В её жизни произошли крутые перемены, и все они случились благодаря самому лучшему в мире мужчине. Её мужу.

Сергей, как только Ника сказала ему, что беременна, настоял на том, чтобы она уволилась. Он готов был к яростному сопротивлению со стороны жены, но она неожиданно безропотно согласилась с его доводами и с головой ушла в материнство. Он, видя постоянную улыбку на её лице, сам начинал улыбаться в ответ.

Они оба выстрадали свое право на счастье.