Право на счастье (СИ)

— Лиза, если для того, чтобы захомутать этого Лейтона, тебе нужны новое тело и деньги, может, стоит задуматься? Нужна ли тебе такая любовь? — Прозоров вопросительно поднял брови, всё ещё надеясь избежать скандала.

— Да что вы понимаете в любви? Кому она нужна? Где вы её видели? — смеясь, ответила Соболевская. — Можно подумать, Демьянов, что ты женился на Аньке по большой любви? Ты просто купился на её состояние, кому она нужна была после того, что с ней сделали?

— Замолчи! — Владимир резко поднялся и наклонился к ней через стол. Лиза испуганно вздрогнула и отшатнулась, не ожидая, что её фраза вызовет такую реакцию. — Если ты ещё раз позволишь себе открыть рот и оскорбить мою жену, я не посмотрю, что ты женщина, понятно?

Таня положила свою ладошку на ногу Павла, он немного повернул голову и ободряюще улыбнулся. Глафира встала и кивком позвала Татьяну с собой на кухню, Никифоров тоже попытался встать, но Никита твёрдо сказал:

— Борис Николаевич, вы член совета директоров, так что останьтесь. А теперь, Лизавета, когда остались самые близкие и заинтересованные, говори. Решила титул прикупить, Павел прав?

— А что? Предлагаете мне всю жизнь со своим пролетарским происхождением мыкаться?

— Вот уж не скажи. И отец твой, и мама были далеки от рабочего народа. Как видишь, и мы тоже работаем, как-то справляемся со своими проблемами.

— Ну да, это ты на свои кровные такую домину купил?

— Да, — Прозоров почему-то улыбнулся, — мало того, потратил на это почти всё заработанное. Зато этот дом помог мне найти своё счастье. И начать жить.

— Что, уже забыл о моей маме? Быстро! А совесть не мучает? За то, что ты виноват в её смерти! Ты меня оставил сиротой! Лишил меня отца! И теперь я должна выпрашивать у тебя, бывшего слуги, деньги!

Никита встал и вцепился пальцами в спинку стула:

— Я ни на минуту не забывал о том, что произошло тогда. И вину свою чувствую, не переживай, всё помню. И Марту помню, и Аню! Знаешь, иногда я думаю, хорошо, что Марта… не дожила до этого дня, не слышит тебя и не видит, во что превратилась её дочь.

— Правда? — Лиза тоже плавно поднялась, бросила взгляд в сторону и вдруг спокойно спросила: — А как… поведёт себя твоя распрекрасная Аня, когда узнает, что гостит в доме, где живёт сестра убийцы её матери? Мало того, с ней спит хозяин дома, её друг и спаситель! К тому же здесь ещё бегает малолетняя дрянь, рождённая от мужика, что, возможно, отымел нашу Анюту во все дыры! — закончила она и резко сделала шаг назад, потому что молчавший до этого мгновения Владимир перегнулся через стол, пытаясь схватить её за шею. — Убери руки! — взвизгнула Лиза и попыталась спрятаться за широкой спиной Павла.

Никита перехватил руку Демьянова и с силой опустил её вниз:

— Володь, не тронь говно, вонять не будет.

Лиза раздула ноздри от возмущения, но промолчала, следя за разъярённым мужчиной. Они сверлили друг друга взглядом, не замечая двух женщин, что стояли в проёмах дверей, ведущих в столовую с двух противоположных сторон.

…Анна медленно поднялась и тихо прошептала лежащему у приоткрытой двери Герою:

— Ты присмотришь за Серёжей, правда? Знаешь, я ведь никогда не оставляла его одного, но меня ждут за столом, надо идти, хотя… — Она вздохнула и с тоской посмотрела в окно, за которым медленно падал снег. — …Я не хочу туда возвращаться. Это, наверное, очень плохо, но я не хочу видеть Лизу. Хм, я даже её сестрой назвать не могу. Скажи, разве сёстры так относятся друг к другу? А ещё… мне кажется, что Никита что-то скрывает от меня. И эта девочка, Инга, она так смотрит на меня, будто знает что-то такое, от чего мне будет плохо. Как ты думаешь?

Герой чуть поднял голову и зевнул, широко раскрыв пасть с острыми зубами.

— Таня сказала, что ты спас ей жизнь. Ты, наверное, очень сильный и смелый, раз тебя Никита взял в дом, он не очень жалует живность в помещении. Жаль, что ты не можешь говорить. — Герой положил широкую морду на передние лапы и уставился голубыми глазами на говорящую женщину. Анна встала и медленно подошла к окну. — Скоро Рождество. Если бы ты знал, как я не люблю этот день… И скучаю по маме.

Она помолчала, потом обернулась и посмотрела на спящего сына: