Право на смерть. Ярче тысячи солнц

Три часа ночи. Хорошо, что подложил коврик, плохо, что спать все-таки хочется. Впрочем, не мне одному – бодрости у наряда заметно убавилось. Вышедшая смена откровенно забила на патрулирование и, прислонившись к стене, перекуривает. Вот-вот начнет светать. Полагаю, схрон коллег на диверсионном поприще уже обнаружен, обложен, охотники ждут рассвета для спокойного ведения боя. Солдат в этом мире берегут по-настоящему, по-дурному ночью никто не полезет – велик шанс схлопотать шальную пулю. В реальной обстановке сейчас бы подошла броня, открыла давящий огонь, свою лепту внесли снайперы. Нужны живые? Не вопрос – в овражек упала бы пара мин с высококачественным усыпляющим газом. Сколько времени займет перестрелка холостыми? Судя по боекомплекту, минут пятнадцать-двадцать от силы. Ага, ожил наушник – понеслась. Встрепенулся и наряд по КПП, смотрят в сторону, откуда доносятся тихие, приглушенные расстоянием, хлопки выстрелов. Половина четвертого, начинаю готовиться и я. Закрепляю кобуру на груди, перемещаю в боковые карманы три гранаты. Рация лежит рядом, в два движения перемещаюсь под край маскировочного плаща. Все, бой в овраге закончен, это сообщение услышал и наряд – усиливающая четверка потянулась досыпать в здание. А команды-то «отбой» не было, рановато расслабились. Уверен, то, что взяты не все диверсанты, объявят не сразу, пока подумают, прикинут, где меня искать… Вот, наконец-то! На дороге появляется пропуск на охраняемую территорию – мусоровоз. Четко по расписанию – к четырем часам. Характерный апельсиновый цвет и само движение специального грузовика притягивают глаза наряда, поэтому никто не замечает, как я, спеша изо всех сил, ползу по полю. Мусоровоз закрывает обзор возможным наблюдателям, начинает тормозить перед воротами. Жму тангету на передачу, отбрасываю радиостанцию и, вскочив, наддаю уже бегом, потому что из кустов с другой стороны дороги начинает размеренно долбить моя винтовка. Натурально, робот-снайпер. На КПП полный шухер, тревога, кто-то мечется, кто-то стреляет в ответ, кто-то ломанулся к прожектору. Поздно, ребята! Добежав, падаю на шоссе и заползаю под задний мост. За что уцепиться? Да тут взводу найдется за что уцепиться! Как и рассчитывал, спохватившийся наряд открыл ворота и погнал грузовик без положенного досмотра. Теперь главное – не свалиться, вращающееся мощное заднее правое колесо в опасной близости. Поворот, второй… С прибытием! За что люблю этот чистенький мир – дорожка для выбрасывающих мусор проложена так, чтобы не раздражать начальственное око. Заваруха у КПП продолжается, в стороне протопал берцами поднятый по тревоге резерв. Сосредоточенно вслушивающийся в звуки ближнего боя (куда они стреляют? Или просто рады пожечь холостые патроны?) часовой вздрагивает, когда обнаруживает перед глазами клинок штык-ножа.

– Ты убит, рядовой. Играй честно – молчи.

Шепотом матерится:

– Мать! Твою мать! Траханый Росс! Я чуть в штаны не наделал. Иди, Реджистанс, там тебя не ждут.

Открываю дверь. Солнце еще не взошло, но свет в коридоре уже выключен. Четким уверенным шагом выполняющего приказ солдата подхожу к столу дежурного. Спохватывается поздно – дуло пистолета смотрит ему в лоб. Играть по-честному не хочет – открывает пасть с явным желанием заорать. Два выстрела по ушам выявляют всю опрометчивость этого шага. В левой руке граната без чеки, бегом к двери зала. Она начинает открываться внутрь. Помогаю ногой, забрасываю гранату, через секунду – вторую, прижимаюсь к стене. Понятно, что не рванет, но расхолаживать себя нельзя. Хлопок, еще один. Влетаю в зал, откатываюсь в сторону, разряжаю обойму по знакомым персонам. Встаю.

– Сэр майор, задание выполнено, сэр. Вы и все офицеры управления убиты.

В коридоре нарастает топот. Бросаю за дверь приветом спешащим последнюю гранату, продолжаю:

– Личному составу базы нанесен значительный ущерб, сэр.

Одновременно с хлопком имитатора в зал вбегают два моих сослуживца.

– Можете не торопиться, капралы. Вы уже трупы. Сколько человек в коридоре?

– Сэр майор, наших четверо и дежурный, сэр!

– Итого семеро, пять подорвавшихся на его ловушках, плюс все в зале… А он ведь еще живой. Капитан, вам не кажется, что планы антиреджистанской борьбы пора кардинально пересмотреть?

– Да, сэр, слушаюсь, сэр.

Майор встает со стула, подходит, оценивает вид. Испачканное в земле и соке трав обмундирование, тельняшка, берет набекрень, потное лицо, стоящий на затворной задержке пистолет в руке.

– Точно – волк Реджистанса. Хорошо тебя выучили, Росс.

– Да, сэр.

– Молодец, рядовой. Думаю, что при таких способностях ты в рядовых не задержишься.

– Благодарю вас, сэр.

– Фрай, объявляйте конец учениям, все по подразделениям. В три пополудни – подведение итогов.

– Слушаюсь, сэр.

– «Дельта», во взвод. Героя не обижать!

– Да, сэр майор!

Выходим. Воодушевленный Майкл хлопает по спине:

– Серж, змееныш! Реджистанс траханый!

– Майкл, во-первых, приказали не обижать. Во-вторых, трахать сегодня будут точно не меня.

– Мать! Рядовой, ты крут. Настоящий «дельтовец», хотя и мелковат.

– Парни, там, у КПП, мои вещи…