Право на смерть. Ярче тысячи солнц

Судя по бледным лицам, особо впечатлительным сейчас станет плохо.

– Почему соратник Сержант сумел сам уйти с поля боя?

– Потому что он волк Реджистанса!

– Натали!..

– Это правда, соратник Сержант.

– Конечно, соратница, ты во многом права. Соратник Сержант – отличный боец. Но он еще и вовремя перевязался. Так, соратник?

– Да, соратница Светлана.

– Сейчас я покажу, чем и как правильно обрабатывать рану.

Продолжаю изображать учебное пособие. Черт, неловко неимоверно. Заметив горячее желание проводницы, Светлана передает ей медицинский тампон. Девочка нежно и сосредоточенно, осторожными короткими мазками наносит лекарственную мазь. Опять мелькнула аура? Все, наконец заплата на бок поставлена, можно идти. Используя полосы ткани в качестве бинтов, ребятишки старательно осваивают перевязки. Господь Всемогущий, только бы им этого не пришлось делать по-настоящему! Ведь дети, просто дети…

По-моему, эта мысль написана и на лице командира, стоящего поодаль. Подхожу:

– Командир, можно вопрос?

– Да, Сержант.

– Сергей, кто набирал добровольцев для отряда? Неужели не было кандидатов постарше?

Заметно сдерживая внутреннюю душевную боль, командир отвечает:

– Не было, Сержант. Тебе лучше спросить об этом Олега.

– Набирал он?

– Нет. Но он хорошо знает того человека.

Как раз подходит Олег. Повторяю вопрос.

– Да, Сержант, ты прав. Они еще совсем дети. Но практически все патриоты России старшего возраста уничтожены Империей, громадное количество людей согласны на все, лишь бы им самим было хорошо. И только среди молодежи еще можно найти тех, для кого слово «Родина» не пустой звук. Ты думаешь, я не переживаю за них? Думаешь, мне будет легко вести их в бой, на смерть?

– Олег, я тебя не обвиняю. Но неужели нет никого постарше, более подготовленных?

– Ты видел своих сверстников, Сержант? Им что-то надо, кроме того, что дает Империя? Про своих я молчу – КИБ держит нас, помнящих Россию, на особом контроле. Просто чудо, что мы с Петром оказались здесь, а не на суде. То же и Светлана – она едва избежала ареста в больнице технозоны.

– А кто вас собрал, Олег?

– Сержант, это особые люди, основа движения Реджистанса. Они ищут и спасают патриотов, организуют подполье, плетут сеть, в которой когда-нибудь увязнет проклятая Империя. Извини, больше про них ничего не могу сказать. За наших бойцов… Мы для того и учим их сейчас, чтобы им легче пришлось потом. Время боев еще не настало, но готовиться к ним – пришло. Не пытайся судить сразу, Сержант. Ты опытный солдат, но в Реджистансе – новичок. Подойди и спроси – я всегда постараюсь дать ответ.

– Спасибо, Олег. Тогда такой вопрос – обязательно ли заострять внимание обучаемых на моей скромной персоне?

– Сержант, а кто еще может быть героем и образцом в их глазах? У тебя на счету пятеро опаснейших врагов, за тобой охотятся, назначена награда… Знаешь, как тебя зовут наши бойцы? «Волк Реджистанса»! Ты – живой пример для воспитания патриотов.

– Олег, но есть же правила секретности.

– Сержант, ты знаешь, как ведется дознание. Если КИБ или полиция возьмет хоть кого-нибудь… Там скрыть ничего не возможно – ни большое, ни малое. Нам останется только дать последний бой. Но это не значит, что мы должны прекратить обучать патриотов. И не думаю, что тебе повредит огласка того, что и так всем известно.

М-да, логичные доводы. Как-то не смотрел на положение вещей с этой точки зрения.

– Кстати, Сержант, мы прикинули, что можно уплотнить в складах, куда перегрузить… В общем, думаем делать тир. Поможешь?

– Конечно, Олег.

– Вот и отлично. Мы с Петром из охраны техно, сами нечасто стреляли, про боевое оружие вообще молчу. Потренируем эту группу, до прихода следующей – начнем дело.

Открыто и дружелюбно улыбнувшись, зам кивает в сторону переделанного под жилье склада, куда заходят со священником обучаемые:

– Пойдем послушаем отца Вениамина, Сергей?

– Да, Олег, пойдем.

Проповедь, дружное исполнение русских народных песен этого мира, совершенно мне не знакомых. У священника, оказывается, прекрасный звучный баритон. И вроде все нормально, вопросы разрешились… Но вот неуловимо мелькнувшее во время диалога с Олегом выражение горькой усмешки на лице командира не дает покоя.

Перед ужином навстречу попадается уже переодевшаяся в гражданское проводница. Слово, другое… Уже десять минут длится беседа.

– Натали, тебе не пора идти? Смотри, домой уже в темноте доберешься.

– Я быстро, Сержант. Конечно, не так быстро, как бегаешь ты… Жаль, что мне завтра на работу. Так хочется отзаниматься полный срок.

– Группу назад ты поведешь?

– Конечно. Послезавтра прибегу с утра, до вечера уже будем в туристическом центре.

Девочка стоит, улыбается, не хочет уходить. Увидев нас, подходит Олег:

– Соратница, ты почему еще здесь?

– Соратник Олег, я…

Олег с улыбкой изображает легкое недовольство:

– Дисциплина и точное исполнение приказов – вот черты бойца Реджистанса. Понимаю, соратница, что тебе с нами лучше и не хочется уходить одной, но есть такое слово: «надо».

– Я поняла, соратник Олег.

– Соратник Сержант!

– Слушаю, соратник Олег!