Право на вседозволенность

Пользуясь ее рекомендациями, ее новый друг совершал сделку за сделкой, часто на грани закона. Зато полагающиеся девушке дивиденды выплачивал регулярно. А еще они часто обсуждали свою личную жизнь. Общаясь с ним, герцогиня так вжилась в роль сорокачетырехлетнего туберкулезника, что иногда боялась перепутать себя с ним в повседневной жизни.

Все шло просто замечательно, пока ее виртуальный приятель не вознамерился познакомиться с Сутяжником вживую. Отговорка про туберкулез на него не подействовала, и ей пришлось спешно сочинять ему новую басню.

"Вообще-то, у меня нет туберкулеза, - призналась она. - Два года назад я сильно обгорел, стал уродом. Теперь я вызываю у людей только два чувства: отвращение и жалость, и ни одно из них мне не нравится."

"Ты женат?"

"Был. Причем четыре раза, - сочиняла герцогиня. - И всегда одно и то же! Ты им нужен только пока даешь им деньги и положение в обществе. А как только у тебя возникают проблемы, вся их любовь тут же проходит! Поэтому хватит с меня девушек!"

"Разве тебе не тяжело без них, как мужчине?"

"Надо будет - надувную себе куплю! - выкрутилась Юлиана. - Раз заплатил и больше никаких тебе трат и претензий. Не женщина, а мечта!"

Скряга прислал кучу смеющихся смайликов.

" Я тоже уже порядком устал от женщин. Прохода не дают совершенно! По ночам то с одной в клубе отвисаю, то сразу двух развлекать приходится. Прихожу домой обычно под утро... Но это все из-за того, что моя девушка сейчас не со мной. Вот ее я люблю по-настоящему. Фигурка - отпад! Грудь такая, что руки в карманах держать все время приходится, чтоб они к ней не тянулись! А от ее взгляда сердце тает и душа распускается..."

"Ну да, руки же ты распустить не можешь - они у тебя в карманах," - развеселился слившийся с Юлианой в одно целое Сутяжник.

"Когда я разбогатею, то уеду из Талинальдии и заберу ее с собой. Кстати, мне нужен твой совет. Хочу подарок ей к Новому году сделать. Зацени! - Скряга скинул Юлиане картинку с филигранной сапфировой бабочкой. - Как думаешь, ей понравится?"

С минуту она зачарованно разглядывала украшение, а потом ответила:

"Будь я девушкой, мне бы понравилась!"

"Надеюсь на это! Пока, друг!"

Скряга вышел из сети, а Юлиана вдруг погрустнела, завидуя возлюбленной своего интернет-приятеля. Но скоро грусть сменилась радостью - на значке ее электронного кошелька замигала монетка. Открыв его, она чуть не запрыгала от восторга. Ей пришли одновременно два перевода - один от Скряги, а другой от иностранца, которому она помогала получить в Талинальдии вид на жительство. Накопленной суммы ей как раз хватало, чтобы нанять адвоката для Майкла и оплатить часть лечения Эндрю. Пусть она никогда не сможет вернуть этим людям их прежнюю счастливую жизнь, но помогать им по мере сил обязана.

***

Утро понедельника началось для Юлианы весьма необычно. Едва она вошла в класс, Карминский протянул ей огромный букет хризантем.

- С первой юридической ошибкой тебя! - силком засовывая цветы ей в руки, радостно провозгласил он.

Кожу девушки закололо холодными иголочками.

- Что я сделала не так?

- Помнишь, перед отъездом я тебе давал перепроверить приговоры?

- Да.

- Так вот, не дав себе труда разобраться должным образом, ты подписала смертный приговор одной весьма милой женщине, Клэр Эриксон. Помнишь такое дело? Или ты выше того, чтобы запоминать чьи-то фамилии? А может, ты вообще его не читала? Просто подмахнула приговор и все?

Юлиана с окаменевшим лицом положила букет на парту и на всякий случай оперлась на нее.

- Я помню дело Эриксон, - медленно ответила она. - Она отравительница, ведь так?

Карминский многозначительно поднял палец вверх.

- Уточним! Ей было предъявлено обвинение в этом. Но злодеяние и обвинение в нем разные вещи, согласись! - Он с укором покачал головой. - Ай-я-яй, Юлиана... Как ты могла отправить на незаслуженную смерть эту бедняжку? Между прочим, мать двоих малолетних детей! Вот из-за таких, как ты, у нас столько нареканий на правоохранительную систему!

- Незаслуженную? - помертвела герцогиня. - Но как же так? Ведь я изучила все материалы дела, и там были все доказательства того, что именно она отравила и своего мужа, и его любовниц!

Инкатор насмешливо хмыкнул.

- Мало ли что там было? Вот если я сейчас напишу бумажку в которой будет сказано, что это ты подстроила убийство Виктории, и поставлю на ней штамп, это будет правдой? - спросил он. - Полиции нужно было закрыть дело, вот они и повесили все на первую же попавшуюся по ходу дела женщину! А почему бы и нет? Ведь у нее нет никого, кто бы мог подтвердить ее алиби или хотя бы вступиться за нее!

- Но ведь там было ее собственноручное признание! - голос Юлианы проходил сквозь ее горло с натугой, будто сочащийся из шины через прокол воздух.