Право на выбор

Она смотрела мимо него, в темноту, разрываемую вспышками и потоками силы. Но что она видела? Пыталась ли различить врагов или, может быть, будущее?

— Пока есть. Лекарство, которое может исцелить мраков, получено. Я передала его Тайре. Но она не сможет применить его, пока жив Отступник… Пока жив… — Муфра прикрыла глаза, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Он владеет амулетом, связанным со Сферой Подчинения, которая держит мраков в повиновении. Амулет нужно уничтожить. — Она резко открыла глаза. — Князь-ворон уже ищет его… Но справится ли он… Будущее туманно. Все расплывается… Все так неустойчиво… Нам нужно совпадение невероятного, нам нужно, чтобы все сложилось… как детали головоломки… Чтобы все совпало так, как нужно. Как я хотела бы вмешаться… — Она вдруг посмотрела прямо в глаза Ярону.

— Хотела бы спасти тебя… Или ее… Вас обоих. Я знаю, что будет. Но если вмешаюсь… Что случится тогда? Не знаю… не вижу… Нельзя.

Ярон даже не стал задумываться, о чем именно она говорит, зная по опыту, что разгадать загадки Муфры можно лишь тогда, когда все уже случилось. От чего она хотела бы спасти его? И кого — ее? Он смотрел на эту всегда казавшуюся несгибаемой женщину и не мог поверить, что видит слезы, блеснувшие в темных глазах. В следующий миг она опустила веки, оставив его гадать, правда ли они там были или это лишь промелькнувший отсвет от вспышки боевого кристалла.

— Знай, князь, — вдруг произнесла она с отчаянной решимостью. — Если Князь-ворон не справится… Я сама убью Отступника. Я так решила. Он, наверное, ожидает, что такое может случиться… Прячется от меня. Но он где-то здесь… где-то рядом… Пусть не будет больше истинных шаманок на Лоанире, но мы должны остановить это.

Ярон ощутил себя почти сбитым с ног той волной отчаяния, что исходила от Муфры. Она, поддерживавшая других, его, всех, была так одинока в своем знании и видении будущего и так нуждалась в поддержке. Он протянул руку, коснувшись ее, не зная, как выразить то, что ощутил, как передать ей хоть немного силы, веры и надежды.

— Благодарю. Храни тебя Тена. Ты нужен Теновии. — Она кивнула, повернулась и растворилась в тенях и сполохах магического света.

ГЛАВА 50. В логове Отступника

Каменная плита встала на место со слабым скрежетом. Тайра, Райяна и Тьер остановились, осматриваясь в том месте, для которого название "логово Отступника" подходило, наверное, более всего. Странная смесь мастерской и ритуального зала для отправления темного культа — вот что было перед ними.

Световые кристаллы загорелись теплым желтым светом, реагируя на появление живых существ, и тут же полыхнули тревожным красным. Тайра сдавленно выругалась сквозь зубы и, тряхнув головой, осенила себя защитным знаком.

— Вот же поганец… Прости и сохрани нас Милостивая Тена. Научила я паразита… Теперь узнал он, что кто-то в его нору забрался, — пояснила она для Райяны и Тьера. — Хорошо, если сам сюда не заявится… Муфра считала — вряд ли решится. Опасается он нас. А ну как решим все же законы нарушить да свернуть шею тварюге. И ведь правда… доведет до греха, — Тайра едва удержалась, чтобы не сплюнуть. — Ты погляди, чего он тут навертел… Ну, я так и думала… — она прошла мимо удобного кресла и изящного столика, дальше — между рабочими столами, на которых чего только не было наложено и навалено, в том числе и весьма неприятного и подозрительного на вид, напоминающего кровавые ошметки кого-то, прежде живого, бросила презрительный взгляд на стоящую у стены широченную кровать под балдахином из расшитого шелка.

В самой глубине этого вытянутого помещения, действительно напоминавшего широкую нору или, скорее, логово опасного зверя, высилась статуя змея. Но это был не Шере-Лоа-Ри, разумеется. Тускло-желтое толстое тело не замыкалось в символ вечности, змей поднимался на хвосте, вздыбливался зловеще и враждебно, глядя на приближающихся сверху алыми глазами с вертикальными щелями черных зрачков. Из приоткрытой пасти высовывался длинный раздвоенный язык и виднелись бритвенно острые длинные клыки.

— Полюбуйтесь, — подбоченилась Тайра. — Такого вы не видели еще. И, даст Светан, не увидите. Шешхат — собственной персоной. Видно, норенги для него делали…

Тайра остановилась около подставки, где в каменной чаше плясало темное пламя.

— Все серьезно… Прям целое святилище, куда там.

Пока Тьер и Райяна потрясенно взирали на темное пламя и статую, Тайра достала из поясной сумки довольно объемный флакон с прозрачной жидкостью.

— Живая вода со слезами единорога, — сообщила она. — У Хранительницы нашей разжилась для такого случая. Отойдите-ка от беды.

Волчица и росомаха покорно попятились.