Право на защиту

— Здесь ведь и так условное будет, — заметил Максим. — На большее не тянет.

— Разумеется. А вот теперь главное: какой же ты из этого сделал вывод?.. — Мыльников вновь взял менторский тон.

— Ну, какой вывод… — Виригин понимал, куда клонит партнер, но все же спросил из внутреннего упрямства: — Зачем же было ее «разводить»?..

— Ответ номер один, и главный, — пафосно сказал Мыльников. — Мы с тобой должны заработать на кусок колбасы. Ты колбасу любишь, Максим?

— Ну… так… — к разговору о колбасе Виригин точно расположен не был.

— Не ту колбасу, значит, ешь, если «ну так»!

«А ведь он прав, — думал бывший опер. — Колбасу не ту ем, водку не ту пью. А ведь мне почти сорок пять».

— Разную ем… А что, есть еще ответ номер два?

— Есть! Ответ номер два: из воспитательных соображений. Чтоб наказание прочувствовали. Наверняка всю молодость по мужикам пробегала, а сыном не занималась. Так пусть за грехи платит. Разве несправедливо?..

— Трудно сказать, — почесал подбородок Виригин. — Какие грехи-то тут? Ну, «траву» парень курит. Кто ж ее сегодня не курит?.. Ты не поверишь: дворничиху во дворе, татарку лет шестидесяти, застал как-то…

— Ничего, коллега, — самодовольно пообещал Мыльников. — Скоро ты от своих ментовских взглядов отвыкнешь!

Виригин не понял, что ментовского в его снисходительном отношении к «траве», но спорить не стал.

Жена шинковала капусту быстрее, чем Федор Ильич успевал подносить из магазина новые кочаны. Странно. Может, халтурит? Крупно шинкует?

Федор Ильич понаблюдал за действиями супруги и сказал:

— Ты помельче руби.

Та не ответила. Пялилась, как всегда, в телевизионный ящик. Там шло ток-шоу. Худенький правозащитник спорил с толстым прокурором насчет нового более жесткого закона о наркотиках. По проекту закона можно будет сажать уже не за коробок, а за щепотку «травы». Правозащитник напирал на права человека, прокурорский — на угрозу национальной безопасности. Правозащитник убеждал о том, что марихуана — никакой не наркотик, если сравнивать ее с водкой. Прокурор парировал, что можно и водку запретить, почему бы и нет. Лично он не пьет уже два года. Правозащитник утверждал, что запрет — не решение проблемы, прокурор предлагал высшую меру для пушеров и дилеров. Правозащитник говорил, что новый закон нужен чиновникам из Наркоконтроля и судьям, чтобы взяток побольше брать. Прокурор «переводил стрелки» на то, что правозащитников финансируют Америка и Израиль.

— Ненавижу наркоманьё! — прокомментировала жена. — Вчера в парадном на шприц наступила, так чуть не загремела по лестнице… Жестче с ними надо, жестче!

— Ой, не знаю, — усомнился Федор Ильич. — Правду про взятки-то говорит… Ты, старая, на государственные проблемы отвлекаешься, а рубишь крупно. Помельче руби-то!

— Не учи ученого! — недовольно отозвалась супруга. — Лучше еще за капустой сбегай.

— Хватит, натаскался уже… по лестницам-то без лифта!

— Ничего, физзарядка тебе! Иди-иди, пока дешевая. А то чем закусывать зимой будешь?..

Это был аргумент. Квашеная капустка — наипервейшая закусь. Без нее — зима не зима. Федор Ильич снова поплелся в магазин…

Мыльникову, видать, давно хотелось поговорить на «морально-этические» темы. Вот и случай подвернулся. Что ж, Виригин был не против.

— А я, если честно, легко перестроился. И знаешь почему?.. — Адвокат жестко подрезал канареечного цвета «Оку». Та жалобно чирикнула, шины ее заскрипели на весь Литейный.

— Если не секрет, — Виригину и впрямь было интересно.

— Чувство обиды помогло, — сказал Мыльников нормальным человеческим голосом. — Когда на пенсион вышел, по сторонам взглянул, задумался, и тошно стало. Ну, что я нажил? Пенсию, на которую не протянешь? Льготы, которые испарились?.. Ну, еще язву желудка. И это после двадцати лет в следствии. После всех трупов, стрессов, бессонных ночей. Да ты и сам все знаешь…

— Согласен, — вздохнул Виригин.

Он и сам двадцать лет оттрубил в органах — и что? А ничего. На пенсию можно прожить неделю, машину уже ремонтировать не хотят, скоро развалится, квартира заработана родителями, а так бы неясно, где жил.

И дочь без сапог.

Столкнулся недавно с жуликом, которого лет десять назад упаковал за решетку. Тот на Виригина не в обиде. Легкий человек, незлопамятный. На роскошном «БМВ». Виригин что-то обронил насчет того, что надо же, какой машиной разжился, а тот: «Так я уже почти четыре года на свободе!»

Еще через пару лет новую купит. А тут…

И расстались с ним в главке два месяца назад хоть и тепло, хоть и с сожалением, но… остался осадок. Так расставалось начальство, будто Максим благодарить должен, что на пенсию выперли. Оно, конечно, эта история с убийством афериста Лунина могла и хуже закончиться, но все равно… Может, поэтому и согласился Виригин с Мыльниковым поработать, что захотел что-то доказать бывшим коллегам. Хотя — что? Пока непонятно. Что адвокаты больше зарабатывают? Но это и так известно.

— Хорошо, умные люди в адвокатуру толкнули, — продолжал Мыльников. — Поэтому смотри, Максим, и вникай.

— Сейчас-то доволен жизнью?.. — спросил Максим.